Мы умрем в один день

Пытаясь бессвязно рассказать Сане почему их убил Антипов, снова заплакал, но тот его уже не слушал. Из тайника в сарае, отвалив точильный круг, достал ТТ в самодельной кожаной кобуре. Кобуру с ремнями швырнул в угол, а пистолет затолкал за пояс.

По дороге к дому Антипова спросил у Костыля, едва поспевающего за ним.

— Она, правда, умерла?..

— Да. Этот паскуда ее всю из нагана изрешетил.

Антипов с сумкой через плечо и небольшим чемоданом вывернулся им навстречу на углу улицы.

— Вот он, гад!

Серега, обогнув Саню, кинулся на Антипова. Отбросив чемодан, Генка выстрелил в него почти в упор и затем дважды в Саню.

Саня присел, выставив перед собой пистолет. В нескольких шагах от него извивался в траве Серега Клевцов, зажимая ладонями горло. Кровь текла из-под пальцев и изо рта.

Антипов, бросив чемодан, бежал к оврагу. Саня догнал его на склоне. Генка обернулся — оба выстрелили одновременно.

Ударило, прожгло мгновенной болью живот. Саня стоял, раскачиваясь, с трудом удерживая равновесие. Антипов сползал на четвереньках в овраг, волоча простреленную ногу. Приостановившись, погрозил кулаком с зажатой в нем сумкой.

— …сволочь… все равно подохнешь…

Звенело, било в голове: мы умрем в один день… ты же сам это говорил…

Прижимая руки к животу, Саня раз за разом нажимал на спусковой крючок. Пули взбивали столбики подсохшей земли и, рикошетя, уходили в камыш. Одна из них достигла цели. Антипов застонал и выпустил сумку. Полз, подтягиваясь на локтях, пока не застрял в илистом болотце на дне оврага. Вонючей теплой жижей забило горло и глаза. Рванулся, хватая ртом воздух, но ил затягивал все сильнее. Генка видел каких-то суетящихся размахивающих руками людей наверху. Антипов с усилием перевернулся на бок, но под локтями и телом податливо расступилось дно. Густая зеленая волна хлынула внутрь его тела, и это было последнее, что он чувствовал.

14

Саня Лукашин не умер. Через много недель, уже осенью, он выписался из больницы. Потом был суд, о котором писали в газетах.

Лукашин был единственным человеком, оставшимся в живых, кто был причастен к нашумевшему делу о «банде Полякова». Он рассказал все, что знал, и на суде равнодушно глядел на прокурора, требовавшего для него нескольких лет колонии.

Но судьи решили по-своему, и Лукашин получил условный приговор.

Он часто приходил на кладбище. Катю похоронили вместе с братом — две овальные фотокарточки на плите из мраморной крошки. Он замкнулся в себе, почти

совсем перестал разговаривать, и мать, опасаясь за него, поторопилась женить Саню на дочери соседей, молчаливой некрасивой девочке. Сане было все равно, а девочка не противилась воле родителей, решивших все за нее.

Ей только не нравилось, что муж продолжает ходить к той женщине, пусть мертвой. Потом родила двух мальчишек-близнецов, и Саня ходить на кладбище перестал.

Лицо — глядящее сквозь лед

Человек сидел привалившись спиной к ледяной стене. Вахтенный матрос хорошо различал в бинокль синюю меховую куртку и запрокинутую голову. Незнакомец мог быть еще жив, и вахтенный торопливо доложил капитану, что справа по курсу зюйд-ост в трех кабельтовых на льдине находится человек. Когда траулер подошел поближе, все увидели, что тело и лицо человека покрыты тонким слоем льда. Такое случается, когда при холодном ветре идет дождь и влага сразу замерзает. Команда, высыпав на борт, рассматривала жуткую находку, а прямо на них изо льда глядели невидящие глаза мертвого человека.

Снять покойника со льдины не удалось, мешала семибалльная качка, а вскоре сразу в нескольких газетах появились короткие заметки под заголовками «Еще одна тайна Арктики». Говорят, что летом того же года впаянного в лед мертвеца видели и другие рыбаки. Кто он и почему оказался в таких высоких широтах, осталось тайной. Для всех, но не для меня. Я сразу понял о ком шла речь и хорошо знаю историю этого человека. До последнего дня я был с ним рядом. Мы, как мотыльки, летели вместе на один и тот же огонь…

Глава 1

Когда Горбачев кинулся сокращать армию, на западе охрипли от восторга и осыпали нашего последнего генсека наградами. Я их восторгов не разделял. Вместе со многими другими офицерами попал под сокращение и я. Мне исполнилось тридцать четыре года. Я имел квалификацию пилота второго класса, а незадолго до увольнения получил майора и очередную медаль за хорошую службу. Уходить из армии не хотелось, но пришлось. Меня вытолкнули на гражданку с новеньким комплектом парадной майорской формы и разовым пособием, которое помогло семье продержаться на плаву пару-тройку месяцев, пока я не нашел новую работу.

Друзья помогли устроиться в отряд полярной авиации, я получил маленькую квартирку в семейном общежитии и довольно быстро втянулся в гражданскую жизнь. Но через года два произошло то, что в полярной авиации является редкостью. На двухмоторном самолете «Сессна-310» мы со штурманом Саней Королевым попали в пургу и совершили вынужденную посадку на крохотном островке в Баренцевом море. Если говорить точнее, мы просто грохнулись, сломав шасси и крылья, и, думаю, дешево отделались.