Мы умрем в один день

— До сегодняшнего дня ты был вроде как наемным работником, то бишь капитаном. А что, если ты войдешь к нам в дело?

— Для этого мне надо знать, какой груз упакован в ящиках?

Костя засмеялся и хлопнул меня по плечу.

— Я бы тоже задал этот вопрос! Но поверь, он не имеет большого значения. Скажем, там находятся приборы. Секретные, высокоточные, ценные и так далее. Правда, краденые. Удовлетворяет такой ответ?

— Нет. Я хотел бы заглянуть.

— Ящики опечатаны, и не наше дело лезть в них. Мы должны лишь передать груз и получить деньги. Но с передачей не все выходит гладко.

Яхта покачивалась на якоре метрах в трехстах от берега. За галечным пляжем, у скал, стояли несколько разноцветных палаток. От костра поднимался тонкий ленивый дымок. Отдыхающие готовили обед.

Подошла Лариса и встала рядом с нами.

— Речь идет о больших деньгах, — резко заговорил Костя, — я подозреваю, что со мной ведут не слишком честную игру. Мне сообщили, что люди, которые должны забрать груз и заплатить за него, уже кое-кого обманули. Я решил проверить и дважды назначал разные места. Условие было таким: два-три человека, одна машина — и больше никого.

На корме за нашими спинами о чем-то смеялись Мишка и Анжела. Лиманский, словно сторожа их, сидел там же и делал вид, что читает журнал.

— Первый раз вместо одной машины на берегу стояли две. Правда, поодаль одна от другой. Может, во второй машине были отдыхающие, но я не рискнул подходить к ним. В другой раз, кажется, все было нормально…

— Но ты опять отменил встречу?

— Да. Я хотел еще раз убедиться. Завтра снова назначена встреча. Это будет пустынный пляж, километрах в пяти отсюда. Мы дождемся, когда подъедет машина, удостоверимся, что это те самые люди и выгрузим ящики на берег. Затем вместе с Вадимом получаем деньги, возвращаемся на яхту — и полный вперед!

— В чем будет заключаться моя помощь?

— Сначала о сумме. Твоя доля составит полтора миллиона.

Я присвистнул:

— Приборы сделаны из чистого золота?!

— Оставь их в покое. Это не наше дело. Лучше спроси, что от тебя потребуется?

— Догадываюсь. Наверное, ты хочешь, чтобы я в случае чего пострелял. В цель или поверх голов?

— Как придется.

— Мне не очень нравится ваша затея, — медленно заговорил я, — что за люди приедут завтра?

— Они нездешние. Одна из кавказских группировок.

Я задумался.

— Слава, нам больше не на кого положиться. Ты с Михаилом будешь страховать нас. Я уверен, что все будет нормально. Но… я должен знать, что за спиной надежное прикрытие.

— Я подумаю.

Лариса смотрела на меня, покусывая губу. Господи, какое там «подумаю»! Решение я уже принял, хотя сознавал, что сую голову в петлю.

— Хочешь поглядеть на оружие?

Я кивнул. Мы спустились в каюту, которую они занимали с Ларисой. Костя достал из рундука продолговатый сверток и размотал его. Там находился охотничий карабин Калашникова с оптическим прицелом, короткоствольный германский автомат Хеклера и два пистолета.

— Как арсенал?

— Карабин хорош!

— А эта штуковина? — он повертел автомат и передал мне.

Я подвигал хорошо смазанный затвор.

— Калибр сильный, девять миллиметров. Но он для ближнего боя. На расстоянии слишком сыпет.

— От тебя требуется в случае осложнений сделать два-три эффективных выстрела. Над головами или по стеклам, но упаси Бог, зацепить ящики. Пойдем, попробуем?

Мишка отвез на резиновой лодке десятка полтора пустых банок и разбросал их в воду. Стрельба была, пожалуй, единственным ремеслом, в котором я стал профессионалом. Здесь меня трудно опередить. Я по очереди топил банки выстрелами из карабина, автомата и обоих пистолетов, чем вызвал восторг подвыпившей Анжелы. Каюсь, но я изо всех сил рисовался перед Ларисой. Костя тоже стрелял неплохо, и Мишке пришлось еще два раза отвозить пустые банки.

Мы крепко выпили в тот вечер. Тяжело опираясь на мое плечо, Костя рассказывал:

— Знаешь, как я заработал свой первый миллион? Когда было очень тяжело с сахаром, я собрал у людей деньги. Я им вез этот сахар очень долго… много месяцев. Потом я все же его довез, но денежки крутанул… раза два. Понимаешь, я не боялся рисковать, и мне везло, но если промахнусь сейчас, то останусь нищим. Я все вложил в это дело… Хотя взял большой грех на душу. Боюсь, мне Бог его не простит.

Я не понял, что за грех имел в виду Костя, и смысл его слов дошел до меня лишь на следующий день.

Он был слишком пьяный.

Вместе с Ларисой мы отвели Костю в каюту.

— Подожди меня, — шепнула она, — я к тебе поднимусь…

Стоять на вахте была очередь Мишки Челнока, но я отправил его спать. Кажется, он о чем-то догадывался, но лишних вопросов не задавал. Между нами установились вполне дружеские отношения, и я ему доверял.

— Спать так спать, — зевнул Челнок, — счастливо оставаться.

Он загромыхал вниз по трапу. Я ждал Ларису. Луна еще не взошла. Яркие крупные звезды отражались в чернильной, слегка поблескивающей воде. На берегу светились огоньки далекого поселка, и плеск волн был единственным звуком в ночи.

Лариса подошла сзади и обняла меня.

— Бедный Костя, он не привык много пить.