Мы упадем первым снегом

Я бы засмеялась, если бы мой пульс не был на отметке сто восемьдесят. Полли Диксон подзывает меня к себе.

Та самая Полли Диксон.

Отталкиваясь от бортика, я медленно скольжу по льду к ней. Гвен проносится мимо меня и одобрительно вздергивает брови. Когда я наконец оказываюсь перед Полли, я не знаю, что сказать. Даже мои руки в этот момент кажутся мне странными, словно они болтаются вдоль тела. Я решаю сцепить руки за спиной и ждать.

«Эта женщина выигрывала Олимпиаду! Несколько раз!» И вот она стоит здесь, не больше чем в метре от меня, и смотрит мне прямо в глаза. Мне! Пейсли Харрис, девчонке из трейлера в Миннеаполисе. В этот момент мне кажется, что я сейчас взлечу.

– Твоя техника никуда не годится.

Бац! Я резко падаю обратно на лед. Моя улыбка гаснет.

– Э-э… Что?

– Правильно говорить: «Пожалуйста, повторите». Повторяю еще раз: у тебя плохая техника. Прикрой рот, девочка. Я тебе не звереныш в зоопарке.

О, Боже. Не могу поверить. Это не может быть та самая Полли, чьи плакаты я в детстве вешала у себя в комнате.

– Я только что исполнила тройной лутц, – возражаю я. – Без техники это невозможно.

– Я не говорила, что техники у тебя нет, я сказала, что она никуда не годится. Слушай, когда я говорю.

Я моргаю. Несколько раз подряд.

– Общение и открытость – два важных условия между тренером и учеником, – продолжает она. – Если хочешь, чтобы я вывела тебя на Олимпиаду, ты должна мне доверять.

Между тренером и учеником? Погодите…

«Так это она – мой тренер?»

– При условии, что ты доверяешь моему мастерству. Если я говорю тебе, что ты чего-то еще не умеешь, я не хочу слышать от тебя, что ты это можешь. Я хочу, чтобы ты это осознала, и тогда мы вместе будем усердно работать над твоими слабостями, пока их не останется. Только так у нас с тобой получится сработаться, слышишь? Я требую дисциплины и амбиций. Взамен я вся твоя, и я выведу тебя на вершину, – Полли смотрит на меня какое-то время, прежде чем продолжить. – В тебе есть огонь, девочка. То, чего нет у многих фигуристок, у тебя течет в крови. Технике можно обучить, а страсти – нет.

Ее взгляд задерживается на припухлости на моем лице. Словно она видит меня насквозь сквозь косметику Арии.

– Это будет нелегко. Много пота и много слез. Поэтому я хочу, чтобы ты ответила мне на один вопрос, здесь и сейчас.

Я киваю.

– Достаточно ли у тебя для этого сил?

Мои сцепленные руки разжимаются, и пальцы, ища опоры, сжимают бортик. Достаточно ли я сильна? В моей жизни бывали времена, когда я не помнила, что значит быть счастливой. Я была разбита. Может быть, я и сейчас такая. Правда в том, что я не знаю, насколько сильно прошлое держит меня в тисках. Каждый день мне кажется, что оно продолжает тянуть меня за собой, пытаясь утопить в болоте мерзких воспоминаний. И я знаю: глубоко внутри, там, где уже не осталось ничего хорошего, я до сих пор борюсь с этим болотом.

Но в этом-то и смысл, не так ли? Я борюсь с ним. Несмотря на его силу, я не сдалась. И чтобы прогнать его, я должна создать новые воспоминания. Лучше прежних. Такие, которые согреют мне сердце и сделают меня счастливой. Аспен дает мне ощущение, что я могу их здесь обрести. Все, что мне нужно, – это лед. Он поддерживает во мне жизнь.

– Да, – наконец отвечаю я, глядя Полине прямо в глаза. – У меня хватит сил.

Вдыхая снежинки Пейсли

Боже мой, мои ноги! Что это за чувство? Я просто месиво. Недоделанный пудинг, размешанный до кремообразного состояния.

Со стоном я падаю на кровать, раскидываю руки и ноги и решаю больше никогда не двигаться. Вот как будет выглядеть остаток моей жизни. Только я и кровать. Навеки вместе, в уютном согласии.

Согласна ли ты, Пейсли Харрис, взять постель Арии в свои законные супруги, а также любить и почитать ее, в горе и радости?

Да. Господи, да. Я согласна.

Мои веки тяжелеют. Ловец снов над моим лицом становится размытым. Я чувствую, как кровь пульсирует в конечностях. Ощущение такое, будто матрас – это сплошное магнитное поле, которое притягивает к себе мое уставшее тело.

Тренировочный центр в Миннеаполисе – это ничто, по сравнению с тем, что мне пришлось выдержать сегодня. До обеда, я без конца кружила по льду, и Полина, казалось, придиралась к каждому моему шагу: «Поднимай ногу выше! Она болтается, как старый шланг!». Обеденный перерыв я провела с Гвен, Леви и Эрин – эти ребята просто невероятно добры ко мне и сразу же приняли в свою компанию. Но едва я успела проглотить свой бутерброд с авокадо, как нас снова позвали на очередную тренировку. Но это было супер.

Сейчас уже почти шесть, а я не могу открыть глаза. «Я устала… так устала… надо чуть-чуть…»

В ушах звенит «Starman» Дэвида Боуи.

– М-м… – я переворачиваюсь на живот и прижимаю подушку к голове. – Не сейчас.