Мы в порядке

Мы целый час проторчали в примерочной Forever 21, выбирая наряды для вечеринки Бена, и наконец вышли с платьями, одинаковыми по крою, но разными по цвету. У Мейбл было красное, а у меня — черное.

— Вы ели? Хавьер приготовил позоле[15].

— Вечеринка уже началась, так что нам лучше поторопиться, — сказала Мейбл.

— Перекусите в комнате.

— Мне жутко любопытно, что же у вас получится с картиной.

Ана повернулась к полотну и вздохнула.

— И мне, Марин. И мне.

Мы начали с макияжа: наносили тени, то и дело отвлекаясь на суп и тостадас[16]. Мейбл высыпала на кровать все украшения из шкатулки, и мы принялись искать среди них подходящие к наряду. Я выбрала золотые браслеты и сверкающие зеленые сережки. Мейбл взяла кожаный браслет со шнуровкой. Она хотела поменять гвоздики на другие сережки, но потом решила оставить их. Мы умяли лепешки и до дна опустошили миски с супом. Затем сняли рубашки и джинсы, натянули платья и посмотрели друг на друга.

— Достаточно разные, — сказала я.

— Как и всегда.

У нас была одна теория о симметрии наших имен. Сначала М, потом гласная, потом согласная, потом еще буква, и в конце — снова согласная. Мы думали, что это важно. Думали, что это что-то да значит. Может, наши мамы чувствовали нечто схожее, когда придумывали нам имена. Может, наша судьба была предопределена уже тогда? Может, хоть мы и родились в разных странах, наша встреча была лишь вопросом времени?

Вечеринка была в разгаре, но мы не очень-то спешили — все равно самое важное происходило сейчас в этой комнате. Какое-то время мы усердно поправляли макияж, хоть толком его и не нанесли, а потом доели позоле, показали друг другу пустые тарелки и спустились на кухню за добавкой.

На обратном пути в комнату я услышала, как Ана и Хавьер беседуют в гостиной.

— Суп вкуснейший! — крикнула я Хавьеру, а Ана отозвалась:

— Покажитесь нам, красавицы!

Они оба устроились на диване: Хавьер читал книгу, а Ана перебирала коробку с лоскутками и всякими безделушками — мысли ее по-прежнему были только о коллаже.

— Ой! — При виде нас Ана обеспокоенно нахмурилась.

— Нет! Нет-нет-нет, — сказал Хавьер.

— В каком смысле нет? — спросила Мейбл.

— В таком, что ты не выйдешь из дома в этом платье, — ответил Хавьер.

— Вы что, серьезно? — удивилась Мейбл.

Хавьер что-то строго произнес на испанском — так, что у Мейбл лицо раскраснелось от возмущения.

— Мам, — обернулась она к Ане.

Ана смотрела то на меня, то на Мейбл. В конце концов она остановила взгляд на дочери и сказала:

— Ты как будто в нижнем белье. Прости, mi amor[17], но так из дома выходить нельзя.

— Ну ма-ам, — заныла Мейбл. — У нас уже совсем нет времени!

— У тебя куча одежды, — сказал Хавьер.

— Как насчет того желтого платья? — спросила Ана.

Мейбл вздохнула и помчалась вверх по лестнице, а я осталась стоять перед ними в точно таком же платье, что и их дочь, ожидая вердикта. Я чувствовала, как пылает лицо — от смущения, а не от возмущения. Мне хотелось понять, каково это. Хотелось, чтобы они и мне сказали «нет».

Хавьер продолжил читать, однако Ана все еще смотрела на меня. Я видела, как она что-то про себя решает. Я так и не узнала, что бы она мне сказала, подожди я чуть дольше. Сказала бы вообще хоть что-нибудь? Сама мысль, что она могла промолчать, меня расстраивала. Дедуля никогда не обращал внимания на мою одежду.

Я не стала дожидаться ее реакции: отвернется ли, скажет ли что-нибудь? Услышав, как Мейбл хлопнула дверью, я побежала за ней. Она рылась в ящиках и твердила, до чего же дурацкая у нее одежда, но я не слушала, потому что пыталась найти какой-нибудь выход. В конце концов я сняла платье, взяла со стола Мейбл ножницы и разрезала его по линии талии.

— Что ты делаешь? — недоуменно спросила Мейбл. — Ты не обязана переодеваться.

— Все равно так лучше.

Я натянула джинсы и заправила в них неровный край бывшего платья. Затем посмотрелась в зеркало — и так действительно было лучше. Когда мы спустились, Хавьер похвалил новый наряд Мейбл и поцеловал ее в лоб, пока она ворчала и закатывала глаза. Ана вскочила с дивана и взяла меня за руки.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказала она. — Отличный выбор.

Когда мы вышли из дома, меня переполняла благодарность. Родители Мейбл повторили на прощание, чтобы мы вернулись на такси, не садились в машину к нетрезвым друзьям и не гуляли после одиннадцати. Мы в ответ вежливо кивали, после чего принялись медленно спускаться по улице Герреро — послушная девочка со своей лучшей подружкой, которая всегда принимает только правильные решения.

* * *

В доме Бена было полно народу. Все толпились в коридоре и на кухне, но из-за шума ничего нельзя было расслышать. Мейбл показала на кухню, но я помотала головой. Оно того не стоило. Заметив Бена в гостиной, я схватила Мейбл за руку.

— Где Лейни? — спросила я его, когда мы уселись на мягкий зеленый ковер.