Мы вас построим

– Позвольте мистеру Розену побеседовать с мисс Рок, – распорядился он вошедшему медбрату и добавил: – Не более десяти минут. И позаботьтесь о том, чтоб проводить его к главному входу. Время лечения для этого господина истекло.

Расторопный парень-ассистент отвел меня на женскую половину, в комнату Прис, которую она делила еще с шестью товарками. Когда я вошел, моя любовь сидела на кровати и красила ногти ярким оранжевым лаком. На меня она едва взглянула.

– Привет, Луис, – пробормотала она.

– Прис, я набрался-таки смелости: пошел и сказал ему все, как ты велела. – Я наклонился и прикоснулся к ее плечу. – Теперь я свободен и могу идти домой. Они выписали меня.

– Ну так иди.

Вначале я не врубился.

– А ты?

– А я передумала, – спокойно произнесла Прис. – У меня нет освобождения. И нет улучшения, Луис. На самом деле за эти месяцы ничего не изменилось. И, честно говоря, сейчас я этому рада. Я учусь вязать – вяжу коврик из черной овечьей шерсти, натуральной шерсти.

Затем она жалобно прошептала:

– Я солгала тебе, Луис. Меня вовсе не собираются выпускать отсюда – я слишком больна. Боюсь, мне придется остаться здесь надолго – может быть, навсегда. Мне стыдно за свою ложь, прости меня, если сможешь.

Мне нечего было сказать.

Чуть позже ассистент проводил меня через главный холл к выходу и распростился на шумной улице. Я стоял с пятьюдесятью долларами и официальным освобождением федерального правительства в кармане. Касанинская клиника осталась в прошлом, больше она не являлась моей жизнью – и надеюсь, никогда ею не будет.

Со мной все в порядке, сказал я себе. Я снова успешно прошел тесты, как тогда, в школе. Я могу возвращаться в Бойсе, к моему отцу и брату Честеру, к Мори и нашему бизнесу. Правительство излечило меня.

У меня было все, кроме Прис.

А где-то в глубине большого здания Касанинской клиники сидела Прис Фраунциммер, расчесывая и сплетая черную натуральную овечью шерсть. Она была полностью поглощена этим процессом, мысли обо мне ее не беспокоили. Ни обо мне, ни о чем другом.