Мы вдвоем и он (ЛП)

Он хорошо выглядит. Фантастически, честно говоря. Он один из тех мужчин, которых возраст делает еще привлекательней, но, поскольку ему нет и тридцати, ни о каком возрасте не может быть и речи. На нем футболка с изображением «Echo and the Bunnymen» (прим. пер. муз. группа) и темные джинсы, кожаные ботинки, которые специально состарены под винтаж или же действительно старые. На левом запястье широкий кожаный браслет, на обеих руках татуировки. Они новые. На левой звездопад, на правой красивая надпись «Магия — это то, что ты делаешь.»

— Красиво тут у вас, — говорит Джей, с неким цинизмом. Я не могу удержаться, чтоб не фыркнуть.

— Это тебе не реклама «Икеа», — предупреждаю я, и он смеется. Бен хмурит лоб, но я игнорирую его. Мои руки ледяные и влажные. Такое ощущение, будто я сижу на бомбе, и не знаю, когда она взорвется. Мое сердце выскакивает из груди, и я не знаю, какой бес в меня вселился, что я приняла предложение Бена.

— Нет, правда, Миа. Я тут вспомнил один разговор, который у нас был много лет назад, о том, что мы вместе навеки, — он поднимает пивную банку и делает глоток. Мои щеки пылают. Мне тоже вспомнился этот разговор. Во всех деталях.

— Там также был разговор о домике в пригороде, — продолжает он, когда сделал несколько глотков и подмигнул мне, — и Вольво.

Бен снова смеется.

— К счастью, люди меняются, — говорит он. — В восемнадцать или девятнадцать лет то, что есть сейчас у нас тоже было мечтой, но сейчас…

— Люди не меняются, — Джей долго смотрит мне в глаза. Слишком долго. Но я не моргаю и, к счастью, не краснею. — Жизнь меняется, а мы подстраиваемся. Или нет.

— Ты, скорее, нет, — говорю я ожесточенно. — Ты до сих пор поступаешь так, будто тебе до сих пор семнадцать.

— И откуда ты это знаешь? — Джей откидывается назад, кладет ногу на ногу, а руку протягивает на спинку дивана, кончиками пальцев касаясь моей шеи. Это могла бы быть случайность, если бы это был не Джей. Я наклоняюсь вперед, в очень неудобное положение и сморю на бокал вина в моих руках.

— Я прошу тебя… Гипнотизер? Иллюзионист? Что это вообще за профессия? — мой сарказм необходим, чтобы держать дистанцию. В этот момент я вспомнила, как читала об агрессии — что это будто подавленное желание быть соблазненной. Какой бред.

— Но это еще не конец, — уверенно говорит Джей.

Люди не меняются? Это не так. Я изменилась. То, что раньше меня так привлекало и казалось таким неотразимым, сейчас меня злит. Потому что это до сих пор привлекательно и неотразимо — Только сейчас я не имею права поддаваться этому. Возможно, в этой теории что–то есть. По–другому я не могу объяснить, почему, вдруг, Джей так меня бесит.

— В один день, детка, я стану известным. Как Дэвид Копперфильд. У меня будут красивейшие модели в нижнем белье в ассистентках, и за одно выступление я буду кассировать пятьсот фунтов.

— Твоя цель — известность? — скептически спрашивает Бен.

— Наверно это просто символ чего–то другого, — вмешиваюсь я, и обе головы поворачиваются в мою сторону. Джей вопросительно поднимает бровь.

— Возможно, под твоим вечным желанием прославиться, скрывается желание быть любимым, — говорю я тихо. К моему удивлению, он не отрицает и пожимает плечами.

— Все может быть.

Бен чешет шею и встает.

— Еще пива? — спрашивает он и исчезает на кухне, так и не дождавшись ответа Джея. В комнате повисла неловкая тишина и во мне растет желание взять Джея за руку и попросить у него прощения. Я так чертовски хорошо его знаю. Я знаю, через что он прошел, чего добился. И я абсолютно уверена в том, что сейчас предположила.

Вместо этого я еще больше вжимаюсь в спинку дивана, чтобы увеличить между нами расстояние. Меня до сих пор пугает реакция на его вчерашний поцелуй. Мне казалось, я более набожная. Я думала, что буду настолько любить Бена, что никогда не захочу смотреть ни на одного мужчину. Как же я ошибалась. Это делает меня плохим человеком? Или же это искушение, которое исчезает, как только мы на него соблазнились? Любой другой мужчина подействовал бы на меня так же, как Джей? Сомневаюсь в этом, но насколько хорошо я себя знаю?

Постукиваю пальцами по почти пустому бокалу с вином. Я пью достаточно быстро, алкоголь успокаивает меня и мне это необходимо. Благодаря вину, гадкая головная боль медленно проходит, отдаваясь стуком в висках.

— Не бойся, сладкая, я не раскрою наш секрет, — шепчет Джей, внезапно наклоняясь ко мне, отчего я вздрагиваю.

Не отрывая взгляда от двери в гостиную, я шепчу в ответ.

— Прекрати сейчас же.

— Я ничего не говорю, — тихо говорит он мне прямо в ухо, и его теплое дыхание вызывает во мне странный спазм внизу живота. — Не говорю ни слова. Но… ничего и не забуду.

Я вздыхаю с облегчением, когда возвращается Бен, и Джей садится на свое место, как ни в чем не бывало. Бен выглядит расслабленно, значит, он ничего не видел. Вручив Джею пиво, садится в кресло.

— А вы? О чем вы мечтаете? — спрашивает Джей. Бен на пару секунд закрывает глаза, как всегда, когда он думает.