Мы влюблены в свою свободу (СИ)

— Ты держишь меня за руку. Понимаешь? Мы вообще сейчас в другом конце Америки. Ты не можешь быть здесь.

— Лори, ты в порядке?

— В полном. — Я отпускаю его руку и обнимаю за шею.

— Уходи, Чед.

— О, Боже, опять эта херня.

Я закрываю глаза и медленно отхожу от него. А когда открываю — передо мной Алекс.

Меня начинает трясти.

— Не бойся. Я здесь. Всё нормально.

Ещё долгое время мы приходим в себя. Только около двух ночи мы ложимся спать. Его слова вертятся у меня в голове.

В эту ночь я заталкиваю себя в эту постель все глубже и глубже. Я выравниваю дыхание, вспоминаю, что к утру все будет хорошо. Я жалею себя. Снятся жуткие кошмары.

Просыпаюсь, когда солнце настойчиво светит в глаза. В этот момент я ненавижу весь мир, хотя во сне готова была обменять все, что у меня осталось, на то, чтобы проснуться. Мне хочется плакать, ходить по дому, опять плакать и жалеть себя.

Одеяло уходит под воду, а я едва выбираюсь на берег и иду чистить зубы.

Я сижу на кухне в десять часов утра и думаю, что жизнь прекрасна. Я пугаюсь своих же мыслей. Я устаю от испуга.

Похоже, Зак и Стив сменяли друг друга и не спали всю ночь. Кто сейчас за рулем, я без понятия.

Ко мне выходит Алекс. Он молча садится напротив.

— Ты в порядке?

— Да. Извини меня. — Я поднимаю на него глаза и смотрю, как он теребит ворот рубашки.

— Забей.

К нам выходит Стив и Джей.

— Сколько у нас осталось времени? — Алекс поднимает на них взгляд и встает. Я двигаюсь, а рядом со мной садится Стив.

— Около четырёх часов. — Он достаёт два косяка.

Джей усмехается и говорит статным голосом:

— Пойду, спрошу у Зака, сколько нам ехать ещё, — он переводит взгляд на Стива, — мне оставьте.

Алекс и Стив раскуривают косяки, а я просто сижу и смотрю на струящийся дым. Из комнаты выходит Вена. Стив выдыхает и откидывается на спинку дивана. Закинув голову назад, он смеется. Мои ноздри забиты дымом. Я забираю косяк из его рук и затягиваюсь. Лёгкие вмиг пропитываются горечью. Я держу в себе отравленный яд несколько секунд, а затем выдыхаю. Я закрываю глаза и опираюсь спиной о стену. Вендетта тоже делает затяжку.

Слышу, как приходит Джей.

— Осталось пару миль ехать.

Я встаю и иду умываться. Поток холодной воды немного приводит меня в чувство. Когда мы тормозим, все выходят.

— Нам осталось около четырёх часов. Мы идём настраивать инструменты, а вы можете делать что хотите. Зак, идём с нами, поможешь. Только мне бы хотелось, чтобы вы были все-таки на концерте. - Алекс закатывает рукава.

— Мы придём, — одновременно говорим я и Вена.

Музыканты и Зак, взяв свои инструменты, спешат в сторону огромной сцены на улице. Там собрались другие группы.

Мы с Вендеттой ходим по улицам в своих платьях. Моё чёрное, её светло-синее. На нас нередко оборачиваются.

— Прости меня за всё, — она опускает глаза вниз.

Я заливаюсь смехом.

— Ты совсем больная? Я извиниться пытаюсь.

Я, сквозь хохот, пытаюсь ей объяснить причину моего смеха. Потом, успокоившись, я беру ее за плечи.

— У нас накуренный взгляд, потрёпанные волосы, мы идём в кедах, но, мать его, в дорогущих платьях!

Вена секунду смотрит на меня, а потом расплывается в улыбке и начинает смеяться. Все снова на своих местах. Ноги мёрзнут от неприятной погоды, хотя периодически выходит солнце.

— Расскажи мне о ней, — вдруг говорит Вена, — о Ребекке.

Я немею. Смотрю на неё потупленным взглядом, не зная, что сказать.

— Ну, — я осекаюсь и сжимаю кулаки, — я убежала из дома, взяла её и мы пошли на концерт Алекса, Джея и Стива. Я и Алекс были знакомы, так что после концерта он подошел к нам. Мы поехали с ними. Сами не зная, зачем. Она была такая светлая, правильная, — я смотрю на Вендетту, — я так любила её. У них с Джеем всё было просто замечательно. Но потом в одной из разборок меня повалили на землю и хотели пристрелить. Беккс вступилась, и пристрелили её.

Она вздрагивает, а я поправляю волосы.

— Сколько времени у нас осталось? — вдруг спрашиваю я.

Она смотрит на наручные часы, которых я раньше не замечала.

— Ни секунды. — Она хватает меня за руку, и мы бежим в сторону места, где будет проходить концерт. Через секунду она меня отпускает, и я отталкиваюсь от земли всё сильнее.

Добежав, мы видим кучу народу, которая стоит перед сценой. Их действительно много.

— Нас не сдадут в полицию? Мне кажется, вся округа знает про парней, — тянет меня за рукав Вена.

Я поворачиваю к ней и показываю на всю эту толпу.

— Посмотри на них, они — отбросы общества. Я вижу в их глазах то же, что и в своих.

Она замолкает, а я все ещё любуюсь этой массовостью. Мы кое-как находим Зака, к середине первой песни.

Он держит в руках бутылку с алкоголем и улыбается нам. Мы стоим в самом дальнем конце площадки. Тут народу меньше всего.

Зак начинает падать.

— Что с тобой? — Вена подхватывает его.

Он закрывает глаза.

Вендетта обеспокоенно смотрит то на меня, то на него. Он падает на землю. Вена кидается проверять его пульс, приставляет ладонь ко рту и носу. Кладёт свою сумочку ему под ноги.

Она расстёгивает его рубашку, и начинает делать прямой массаж сердца, на автомате говоря: