Мы все исправим (СИ)

Аз высказал товарищам все, о чем только что сейчас думал. Все замолчали, обдумывая мысль. Положение было сложным. Подлый способ был куда безопаснее, чем лобовой бой, и даже предложение Брисы с ловушками. Все поняли, что ради спасения людей придется поступиться гордостью истинного тривия и самим поступить нечестно. Это был один из немногих случаев, когда цель вполне оправдывала средства. Злодеи держат в плену обычных людей, терзают окрестные дороги... Да если их перебить, все только благодарны будут, и не станут смотреть, что зло победили не в благородном честном поединке, а его же любимым способом: ударом в спину...

.

Аз сидел, поджав ноги, на одном из плоских камней среди валунов, на расстеленном снятом прикиде. Он сохранял глаза закрытыми и чутко наблюдал за Силами вокруг, что служили ему лучше глаз и ушей. Друзья и пришедший музыкант спали. Аз пребывал в состоянии полусна, когда тело и разум отдыхают, но не перестают воспринимать явь. Пискунов-кровососов в этих суховатых, продуваемых ветром местах не водилось, и ему ничто не мешало. Он не пропустил время, когда в стане началось волнение Сил, а бывшая в неподвижности "звездочка" ключа тронулась с места. И продолжил ожидание. Ночной ветер обдувал лицо, трепал волосы. Где-то далеко ухают мышеяды. Скрипят, качаясь, деревья. Шелестят листья.

Через час или больше, когда тьма сгустилась, Аз рискнул кинуть мысленный взгляд в разбойничье логово. Там все спали. И главари, и простые боевики, и измученные пленники, которых оказалось едва ли не больше самих разбойников. Но они были связаны и заперты, в отличии от своих угнетателей. Храпели даже часовые на вышках. Наверное, никто не подозревал, что кто-то чужой попрется сюда по своей воле. Что ж, это станет их последней ошибкой... Лишь три больших собаки нервно шевелят ушами, вслушиваясь в неверные ночные шорохи. Аз крайне осторожно прощупал стан на предмет чувствующей, но, ее не было. Как и ее помощников. Отблеск ее сознания скрылся за горизонтом.

Пора. Аз вышел из пограничного состояния, встал, оделся, приготовил свое оружие. Разбудил друзей. Они тоже собрали вещи.

Она ушла, -сообщил Аз. -А олухи на вышках решили задремать. Хоть в чем-то повезло. Начинаем, как договорились. Мы должны сделать все, что сможем, и даже больше. Этим людям кроме нас сейчас никто не поможет. И надеюсь, мы доживем до завтра...

Маршан что-то зашептал. Аз смутно вспомнил, что это- боевая молитва Братьев Дня, которая предшествует битве с врагом.

Во имя справедливости, да низвергнет врагов во тьму, да дарует нам Солнце победу!- закончил он уже вслух.

Аз хотел съязвить на этот счет: оттого что он скажет пару ободряющих слов, победа не упадет им в руки сама собой... но слова так и не вышли наружу. Это был не тот случай. Если ему так легче, то шут с ним.

Аз пошел на несколько рук впереди остальных, в случае опасности он легко ее почует и предупредит остальных. Неспеша, они приближались к стану со стороны закрытых ворот. Своим чувством Аз заметил несколько ям- ловушек в самых очевидных местах, он обошел их, друзья чуть ли не след в след двинулись за ним. Руках в ста или чуть больше от частокола он остановился. Если он подойдет ближе, псы точно его учуят или услышат. Вокруг темно, огни и костры погашены. Лишь безлунное ночное небо слегка что-то подсвечивало. Скопище деревянных строений впереди уже перед глазами. Все остановились по жесту Аза, который приготовил петлю, вытащил из складки прикида круглую фляжку с растительным маслом. Задор приготовил свою петлю из простого куска ткани и еще один пузырек с маслом, взятый у Гардейна. Увы, больше ни у кого масла ни оказалось.

Аз и Задор открыли пузырьки и вставили в горлышка по пучку сухой травы. Подошел Гардейн, щелкнул пальцами над одной, потом другой склянкой, отчего их фитили мгновенно зажглись непривычным в ночи ярким оранжевым светом. Как он это сделал, волшебством или просто хитрым трюком, именно сейчас никого не волновало.

За частоколом раздались шорохи и собачье рычание. Буян тоже тихо, злобно зарычал.

Тихо!- сказал Маршан. -Сотня злыдней! Они нас услышали! Давайте, иначе будет поздно!