Мы все не ангелы

Ксения Антоновна была красивой женщиной. Не такой писаной красавицей, как учительница Наталья Александровна, но от жены этого и не требовалось. А того, что требовалось – спокойного достоинства, – в сидевшей напротив даме хватало с избытком.

Игнат достал телефон, вызвал такси и отвез дам домой. Он уже знал, что в присутствии матери Лия не станет ему навязываться, и от этого настроение было великолепным. Даже капкан, в который его затягивали, больше не пугал.

20 мая, понедельник

Одно стихотворение Натальи Александровны Дане особенно нравилось. Стихи были грустные, о любви и разлуке, и музыка в голове начинала звучать печальная.

– Что ты мурлычешь? – улыбнулся Федор, доедая завтрак.

– Пишу песню. – Дана взяла со стола опустевшую тарелку, положила в мойку. И поправилась: – Романс.

– Спой!

– Ты опоздаешь.

– Наплевать. Спой.

Дана подошла к пианино, передумала и взяла в руки гитару. На Федора она старалась не смотреть, стеснялась.

– Здорово! – помолчав после последнего аккорда, констатировал он. И грустно улыбнувшись, пожаловался: – Я тебя не стою.

– Это я тебя не стою, – улыбнулась Дана.

Она знала, что неудачница. И знала, что ей сказочно повезло, когда умный и честный Федор выбрал ее из миллиона московских девушек.

– Стихи сама написала? – Муж смотрел с восхищением. Дана отложила гитару и чмокнула его в лоб.

На лбу намечались залысины, и это ей ужасно нравилось.

– Стихи моей учительницы. Она умерла недавно. Нет, – Дана покачала головой, видя, что Федор сейчас спросит про Веру Сергеевну. – Нет, это другая, она умерла за месяц до Веры. А может, ее тоже убили…

– Что?! – напрягся Федор. Он даже выпрямился на стуле. Это означало, что в следующую секунду он начнет орать. Ужасно глупо, но Дане нравилось, даже когда Федор орал. – Что за серия убийств?! Почему я об этом ничего не знаю?!

– Потому что я не успела тебе рассказать, – объяснила она.

– Рассказывай!

– Федор, ты опоздаешь!

– Наплевать! Рассказывай!

Дана рассказывала, поглядывая на часы, Федор ругался. Ей нравилось, что он о ней беспокоится, и она чувствовала себя виноватой. А еще она очень боялась, что он опоздает на сегодняшнюю презентацию и его уволят. То есть она боялась не того, что уволят, а того, что он из-за этого расстроится.

Федор ушел, когда Дана полностью раскаялась и клятвенно пообещала больше не пытаться ничего разузнать, а послушно сидеть дома. Быть послушной ей нравилось не очень, но ради мужа она была готова на многое.

Детей на занятиях было мало, дошкольников уже увозили на дачи. Дана попрощалась со своими питомцами и их мамами и нянями, подняла с пола валявшегося на ковре зайца. Зайца забыла маленькая Алиса. Странно, девочка не выпускала зайца из рук, даже танцевала с ним, перекладывая из руки в руку. Хлопнула дверь, в помещение заглянула Ксюшина мать. Муж называл ее Катей, вспомнила Дана.

Катя оглядела пустое помещение и решительно шагнула вперед.

– Здрасте.

– Здравствуйте, – кивнула Дана и спохватилась, показав на один из стоявших вдоль стены стульев. – Садитесь.

Заяц мешал, Дана положила его на подоконник.

Гостья поерзала, устраиваясь поудобнее, тяжело вздохнула и подняла на Дану глаза.

– Зачем вам Наташка понадобилась?

В глазах у Кати было не любопытство, а скорее тоска.

– Она когда-то меня учила. – Дана прислонилась к подоконнику. – А недавно убили еще одну мою учительницу.

– Наталью никто не убивал!

– Да. Но…

– Никто ее не убивал! Это только Витя не верит, что она сама!..

Дана не помнила, чтобы Виктор высказывал сомнения в том, что смерть сестры была несчастным случаем.

– Я так поняла, это был несчастный случай, – осторожно заметила Дана.

– Ну да, – хмуро согласилась Екатерина. – Либо несчастный случай, либо сама…

– Наталья Александровна дружила с учительницей, которую недавно убили. Сергей, это парень, с которым я к вам подходила, племянник учительницы…

– А Наталья здесь при чем?

– Вроде бы Наталья передала Сережиной тетке какие-то документы.

– Какие?

– Не знаю. И Сергей не знает.

– Чушь это все! Никаких документов у Наташки быть не могло! Откуда у нее документы? Она всю жизнь, считай, не работала!

– Она писала стихи, – не согласилась Дана. – Хорошие. Мне понравились.

– Вот именно! – фыркнула Екатерина. – Стихи писала!

За дверью раздались детские голоса – закончилось занятие по лепке.

Екатерина недовольно покосилась на дверь и поморщилась.

– Содержанка она была! У богатого любовника на шее сидела! – Катя наклонилась к Дане и заговорила тише. – Мужик у нее был богатый. Только жениться на ней он не собирался, вот Наташка и бесилась. В последнее время особенно. Грустная ходила… Наверное, боялась, что любовник бросит. Ей уже тридцать пять было, за это время молоденькие подросли.

– Кто у нее любовник был, не знаете?

– Она не говорила. Бизнесмен какой-нибудь. Отдыхать Наталью по три раза в году возил.

Детские голоса за дверью зазвенели снова. Катя помолчала.

– Вадиком любовника звали. Я пару раз слышала, как она по телефону с ним разговаривала. Дана Станиславовна…

– Дана.

– Дана, ты мне скажи, если что про Наташу узнаешь. Позвони, ладно?

– Обязательно, – пообещала Дана.