Мы все не ангелы

На самом деле ничего ужасного женщина не рассказала. Лена тогда училась в медучилище, которое находилось на расстоянии одной троллейбусной остановки от их домов. Девочки-медички после занятий собирались на пустыре, находящемся поблизости, пили пиво или что-то еще, громко смеялись.

В общем, ерунда это все, Верочка не приняла услышанное всерьез. Все когда-то в юности пробуют пиво и громко смеются. Хотя, конечно, на Верочку рассказ произвел неприятное впечатление.

И все-таки Вера и Люба были рады, когда Лена, бросив Сережу, вышла замуж. Племянник очень переживал, они его жалели, но считали, что все к лучшему. Им хотелось, чтобы женой Сережи стала тихая скромная девушка из интеллигентной семьи.

А недавно Вера узнала, что жизнь у Лены сложилась вполне счастливо. У Веры давно, с молодости, болела спина, и с месяц назад, после очередного приступа невралгии, Вера Сергеевна отправилась к врачу. В районную поликлинику не пошла, там, чтобы попасть к специалисту, нужно две недели ждать. Отправилась сразу в платную и попала на прием к бывшей Сережиной девушке.

Лена произвела на сестру приятное впечатление. Она даже рекомендовала знакомого доктора своим приятельницам.

Любовь Сергеевна помолчала, а потом спросила:

– Твоя подруга…

– Нина.

– Нина знала про компромат?

Федор напряженно замер, а Дана, вздохнув, призналась:

– Да. Он у нее даже был.

Федор едва не застонал.

– Откуда? – быстро поинтересовалась Любовь Сергеевна.

– Компьютерный мастер, – снова вздохнула Дана.

– То-то я удивилась, что ты попросила у него визитку. Вы сообщили полиции, что твоя подруга раздобыла опасный компромат?

– Обязательно сообщим.

– Это надо сделать непременно! И про Веру обязательно надо рассказать!

– Конечно, – согласилась Дана и, попрощавшись с собеседницей, бросила телефон на диван.

Федор молчал, обреченно глядя в пространство. Он не орал, и от этого становилось совсем грустно.

– Не надо было говорить про компромат, – с досадой произнес он наконец.

Надо поменьше говорить про компромат, чтобы не привлекать к нему ненужного внимания и не сделать Дану очередной мишенью.

– Не надо было, – согласилась Дана и попросила: – Поругайся на меня.

Ругаться муж не стал. Он ее обнял, и они еще какое-то время сидели молча. Потом Дана поднялась, приготовила ужин и позвала Федора к столу.

26 мая, воскресенье

Разбудил Николая телефонный звонок. Он не думал, что сможет заснуть, но заснул и даже проспал довольно долго – часов пять.

Звонила теща.

– Коля, приезжай, – быстро заговорила Вероника Анатольевна. – Алефтина Ниловна привезла Нинины вещи, которые отобрала Дана. Я все проверила, можно отвозить в морг.

Николай понятия не имел, кто такая Алефтина Ниловна и почему сумку с Ниниными вещами нужно было передавать таким сложным способом. Впрочем, он и раньше плохо понимал тещу.

– Коля, ты меня слышишь?

– Да-да, – послушно ответил он. – Сейчас приеду.

В ванной он постоял, облокотившись на раковину. Побриться было необходимо, но взять в руки бритву казалось непосильным трудом. Николай потряс головой, прогоняя навалившееся тупое оцепенение, принялся водить по щекам лезвием.

Нужно по минутам восстановить двое суток накануне убийства. Ему казалось, что он почти не слушал Дану, но на самом деле запомнил все, что говорила Нинина подруга.

Компромат попал к Нине в понедельник.

В четверг Нины не стало.

Нужно узнать, что она делала во вторник и среду.

Он провел по щекам ладонью, выключил бритву. Завтракать не стал, выпил воды, достав бутылку минералки из холодильника.

На улице было жарко. Он не помнил такого теплого мая.

И не помнил, чтобы ему когда-нибудь в жизни было так мерзко, как в этом месяце. Мерзко стало за три недели до убийства.

На крыше машины лежали тополиные почки, Нина сейчас недовольно поморщилась бы. Он не стал смахивать их, тяжело опустился на сиденье, подал машину назад, медленно выехал со двора.

Машина была новая. Он радовался, купив два месяца назад эту «Тойоту», и жалел, что жена его радости не разделяет.

Он едва не проехал нужный поворот, повернул прямо из второго ряда. Навигатором он почти не пользовался, а сейчас включил, чтобы не пропустить следующий поворот.

Неожиданно Николай подумал, что вообще не помнит, чтобы Нина искренне чему-то радовалась. То есть радовалась, конечно. Когда была довольна собственной внешностью, например. Но это не то. Не та радость, которая заставляет светиться.

Нина была с ним несчастна, а он осознал это только теперь.

У тещиного подъезда свободных мест не оказалось, и он проехал дальше, приткнулся у угла дома.

– Ты похожа на свою маму, – сказал он Нине-невесте, когда она познакомила его с родителями.

Они шли тогда по этой дорожке вдоль дома. Он не ожидал, что Нина возмутится. Она тогда чуть не расплакалась.

– Не похожа, я пошутил, – успокоил ее жених. Ему тогда было смешно смотреть на возмущенную Нину.

Он только потом понял, почему жене не хотелось быть похожей на собственную мать. Нина не могла простить ей быстрого второго замужества.