Мы все не ангелы

Даже теща, за которой Николай не замечал особой чуткости, старалась по возможности не собирать членов семьи вместе. Но удавалось это не всегда. Пару месяцев назад у отчима был юбилей, и встретиться с Борисом и Варей пришлось.

Все проходило, как всегда. Нина с холодной улыбкой здоровалась, вежливо передавала родственникам блюда с закусками, отвечала на вопросы, когда их задавали, и со злостью смотрела в пространство. Пожалуй, это были те редкие моменты, когда Николай по-настоящему злился на жену.

Ему Борис нравился. И Варя тоже.

Пара не держалась за руки и не старалась продемонстрировать свою близость, но она неуловимым образом была всем видна.

Николай сомневался, что то же самое можно было сказать про них с Ниной. Раньше его это огорчало. До того момента, когда Нина на его глазах прильнула к чужому мужику.

Снова зазвонил телефон. Агент сообщил, что прощание в морге назначено на одиннадцать. Потом он заговорил про автобусы, ресторан, но все это Николаю было неинтересно, и он парня оборвал. Он сразу сказал агенту, чтобы все заказывал по максимуму.

Теперь надо было позвонить теще.

– В одиннадцать, Вероника Анатольевна, – доложил Николай.

– Все остальное ты продумал, Коля? Автобусы? Ресторан?

– Да, – соврал он. – Конечно.

Хорошо, что есть агент, который думает за него.

Или, наоборот, плохо? Занимался бы сейчас рестораном, а не таращился в дисплей, холодея от тоскливого понимания, что вернуть уже ничего нельзя.

Теща отключилась. Он выпил на кухне холодной воды из крана, потому что бутилированная закончилась. Возвращаться к компьютеру не стал, остановился около окна, равнодушно глядя на зеленеющий внизу двор.

Сквозь зелень просвечивала пустующая детская площадка.

У Бориса и Вари было трое детей.

Их Николай видел всего пару раз, и оба раза ему было стыдно за Нину, которая детей почти не замечала. Конечно, претензий он ей не высказывал и замечаний не делал, он никогда никому не делал замечаний и не высказывал претензий, но в такие моменты Нина начинала казаться ему чужой незнакомой женщиной, непонятно каким образом оказавшейся рядом.

Потом злость проходила, и он начинал жену жалеть. Нина напоминала маленького страдающего ребенка, которого чем-то сильно обидели в детстве. Насколько он знал, в детстве Нину никто не обижал, и к тому же она давно выросла, но жалость подступала и прогоняла досаду.

Еще нужно было позвонить Нининым коллегам. Пришлось отойти от окна и снова взять телефон.

28 мая, вторник

Нинин стол не изменился, на нем продолжала лежать стопка бумаг, а около клавиатуры стоял маленький бронзовый мышонок. Его подарил Игнат на Новый год. Наверное, по восточному календарю наступал год не то мыши, не то крысы, потому что мыши и крысы смотрели на Игната со всех витрин. Он тогда слонялся по торговому центру в поисках новогодних подарков.

Матери купил духи, а Нине мышонка.

Нина посмеялась, порадовалась и поставила на стол. Игната кольнуло, что она не отнесла его подарок домой. Получалось, что не только он старается не помнить о ней, когда ее нет рядом, но и она о нем.

Стол не изменился, а казался покрытым пылью.

– Игнат, ты пойдешь на похороны?

– Конечно.

Ему не хотелось видеть мертвую Нину. Жаль, что завтра у него свободный день и не пойти на похороны невозможно.

На кафедре он пробыл не дольше десяти минут и с облегчением вышел через проходную. Вокруг сновали студенты, но ему казалось, что он один на тротуаре. Все остальные просто тени. 3D-изображения.

Он считал, что Нина ничего для него не значит, а оказалось – без нее он единственный живой среди теней.

Она была его тылом, и он не догадывался, что тыл ему очень нужен.

Дернулся телефон в кармане рубашки. Игнат обрадовался – хотелось отвлечься, забыть о завтрашних похоронах.

– Я договорилась насчет интервью, – деловито сообщила Ангелина. Показать его на одном из телевизионных каналов было ее мечтой. – Завтра корреспондент к тебе подъедет.

– Завтра я не смогу, – перебил Игнат.

– Это ненадолго. И он подъедет в любое время, когда скажешь. Хоть ночью. Послушай, надо мелькать в телевизоре. Ты что, не понимаешь?!

– Завтра я не смогу!

– Почему?

Надо было послать ее куда подальше, но он нехотя объяснил.

– Завтра я хороню свою коллегу и одноклассницу.

– Можно до похорон. Или после.

– Завтра я не смогу!

Кажется, она поняла, что заставить его не удастся.

– Что с одноклассницей?

– Ее убили.

– Подожди! – Ангелина соображала быстро. – Недавно убили твою учительницу…

– Было такое, – усмехнулся Игнат. – И обеих застрелили. Представляешь!

– Ч-черт! Игнат…

Перед выборами было не слишком хорошо быть упомянутым в связи с криминалом.

– Завтра я буду на похоронах!

– У тебя есть какие-то… предположения? – Отвязаться от Ангелины было трудно.

– Черт возьми! Какие у меня могут быть предположения?! Я сам хотел бы знать, что происходит!

– Ты с одноклассницей часто встречался? Когда ее видел в последний раз? – Упрекнуть Ангелину было не в чем. Она добросовестно выполняла свою работу.

– Я встречался с ней очень часто, она была секретарем на моей кафедре. Все, Ангелина! – отрезал он. – Мне некогда!