Мы все под подозрением

Разумеется, у двоих главных героев не было алиби, потому что они как раз усиленно старались, чтобы их никто не заметил, к тому же они даже не могли признаться в том, что пребывали в обществе друг друга, так как тут присутствовали их супруги. А эта пара совершенно не стремилась к тому, чтобы вызвать какие-то осложнения в семейной жизни, у них были дети, дружные семьи, от которых они вовсе не собирались отказываться из-за своего тайного романа.

Но несмотря на подобные трудности, дело развивалось относительно хорошо, даже визит дамы в овин мог пригодиться для обнаружения убийцы, как вдруг наступила катастрофа. Дама вошла в комнату, которую занимала вместе с мужем, и ее взгляд упал на стол. На столе лежало письмо. Обычное письмо в голубом конверте с маркой за сорок грошей. Дама не обратила на него особого внимания, но у меня волосы зашевелились на голове, потому что я знала содержание письма. Это была анонимка, которая все мое построение рассыпала в прах.

До конца стирки я старалась ликвидировать эту анонимку. Хотела ее бросить в огонь отдать на съедение мышам, всеми силами старалась вызвать грозу с проливным дождем, который бы привел это письмо в состояние, невозможное для прочтения, но все было напрасно. Письмо лежало неподвижно, как сфинкс в пустыне.

Из-за этого проклятого письма все смешалось. Дама уже не могла принимать участие в обнаружении убийцы, на старой кровати были обнаружены отпечатки пальцев главных героев, что очень неблагоприятно сказалось на их отношениях, влюбленная пара перестала быть влюбленной и начала ссориться, и в конце концов во всей этой суматохе куда-то исчез покойник. В такой ситуации я вынуждена была отказаться от какого-либо дальнейшего продолжения этой неслыханно запутанной повести.

Спустя какое-то время я предприняла еще одну попытку. На этот раз это должна была быть сенсационно-бытовая повесть. В самом начале главный герой, молодой врач, отягощенный женой и потомком мужского пола, собрался выехать на отдых к морю, где и должны были происходить вышеупомянутые сенсационные события. Конечно, принимая во внимание семью, он собирался отправиться спальным вагоном. Это меня и сгубило.

Покупка билетов в спальный вагон в летнее время – дело чрезвычайно трудное и запутанное. Молодой врач поехал к зданию бюро путешествий «Орбис» накануне вечером, чтобы занять очередь за билетами. У «Орбиса» не было никого, что в равной степени удивило как меня, так и молодого врача.

После часа волнений, вызванных этой нетипичной ситуацией, мы с облегчением увидели, он и я, приближающегося пожилого мужчину с зонтиком. Мужчина с зонтиком производил впечатление человека, для которого стояние в очереди за билетами в спальный вагон является обычным делом. Он подошел к молодому врачу, который при его приближении с надеждой сорвался с места.

Оба мужчины перебросились несколькими словами, после чего мужчина с зонтиком, выразив удивление и недовольство тем, что молодой врач находится тут один и не располагает составленным заранее списком жаждущих купить билеты, застыл в недоумении. Молодой врач с выражением надежды и оживления на лице тоже застыл в ожидании инициативы со стороны мужчины с зонтиком.

Так они оба застыли, стоя друг против друга, в прекрасный летний вечер перед входом в «Орбис» на улице Брацкой и, видимо, стоят там до сих пор. Во всяком случае, каждый раз, когда я вспоминала об этой сцене, я всегда видела их там. Стоят, не двигаясь и не меняя выражения лица.

И как в таких условиях я могла написать повесть?!

***

Я поставила последний знак вопроса, посидела еще минутку, грустно размышляя о своих литературных неудачах, потом погасила сигарету и пошла в ванную.

Я открыла кран, и в ванну стала наливаться вода. На вешалке висел поясок от моего служебного халата. Голубой, выстиранный, отглаженный. И вдруг, совершенно неожиданно для себя, я увидела этот поясок, обвитый вокруг шеи мертвого, задушенного человека...

Господи, опять то же самое! Перед глазами навязчивая картина, от которой нельзя избавиться никаким способом! Наученная годами печального опыта, я даже не пыталась бороться с воображением. Я сразу сдалась и, внимательно приглядываясь к ужасной картине, старалась рассмотреть жертву.

Кто это? Ах, уже вижу! Один из моих коллег, Тадеуш Столярек из отдела санитарного оборудования.

Но почему именно Столярек? Я несколько удивилась этому, потому что Тадеуш передо мной ни в чем не провинился, и у меня не было ни малейшего повода желать ему чего-либо подобного, но с интересом продолжала смотреть дальше. Я сделала еще одну попытку помешать моему проклятому воображению и увидеть на его месте кого-нибудь другого, но быстро от этого отказалась.

Воображение, как обычно, победило!

Сидя в ванной, я уже без сопротивления вглядывалась в картину, рисующуюся передо мной на фоне кафельной плитки. Итак, Тадеуш убит.