Мы все умрём. Но это не точно (СИ)

— Проклятье Долохова, — насколько она смогла разглядеть себя в зеркале, то там на шее, ближе к затылку, должно было красоваться нечто вроде сетки почерневших сосудов. Уникальное остаточное явление, говорили колдомедики. Ничего с этим не можем поделать. Видимо, Тео заметил, когда она потягивалась. — Подобралось совсем близко и почти убило. Знаешь, это даже не так страшно, как выглядит. В какой-то момент становится совсем не больно, просто очень хочется спать. На самом деле ты всё понимаешь, осознаёшь, что умираешь, ощущаешь себя таким беспомощным и попросту принимаешь свой конец. Смерть не кажется в этот момент чем-то плохим, просто думаешь о близких и хочешь, чтобы им не было слишком больно… им же как-то ещё с этим жить…

Нотт протянул какой-то долгий гласный звук умиления, будто старенькая бабулечка, увидевшая пухлощёкого румяного малыша.

— Это невероятно, Грейнджер, я серьёзно, — он подпёр кулаками щёки и умилённо улыбнулся.

— Как поживает Рози? — будто бы между делом, спросил Драко.

Нотт нахмурился.

— Рози? — внезапно он широко распахнул глаза, словно вспомнил, что забыл потушить дома камин, забрать ребёнка из школы или сдать книгу в библиотеку.

— Ага, твоя магла из больницы. Кажется, она вчера всё ещё искала свои вещи, разбросанные по всей крыше, когда ты ушёл и захлопнул за собой дверь.

— Дверь… — Теодор невнятно ругнулся, в один миг вскочил со стула и вихрем метнулся к двери.

За какой-то короткий промежуток времени он умудрился издать нереальное количество звуков: снова выдал нечто нецензурное, споткнулся о чей-то кроссовок и пнул его, тот отлетел в стеллаж, и оттуда посыпалась стопка инструкций. Теодор натянул один ботинок, продолжая повторять одно-единственное слово «Нет», выпрямился, ударился головой о полку и опять витиевато ругнулся. Гермиона даже таких слов раньше никогда не слышала. С полки звонким дождём посыпалась какая-то мелочь. Нотт вновь споткнулся, в этот раз о рюкзак, стоявший у порога, и там загромыхало множество стеклянных колбочек. Она ошарашенно продолжала наблюдать за ним. Тео дёрнул с полки второй ботинок, неаккуратно вывалив всю обувь, попытался втолкнуть ногу, но та никак не хотела влезать. Ругающимся ураганом, в одном ботинке, он наконец-то вывалился из квартиры.

Щёлкнул дверной замок.

Всё моментально стихло. Теодор будто бы забрал с собой весь воздух в комнате.

— Куда это он? — удивлённо спросила она, наблюдая, как в солнечных лучах красиво парят частички пыли, поднятые в воздух ураганом по имени Теодор.

Драко равнодушно пожал плечами и размашисто подчеркнул какое-то слово на бумаге.

— Опять что-то где-то забыл, — Малфой поднял на неё серые, словно стальное лезвие бритвы, глаза, — или кого-то.

Она прогнала в мыслях последние минуты: странную улыбку Теодора, грубость Драко, все его слова и этот внезапный побег. И ей внезапно стало жарко, даже выступил пот на лбу. Она с запозданием вспомнила, что где-то там, у неё на шее, мог оставаться след от зубов Драко. Она посмотрела на своё отражение в круглом боку серебристого чайника — так и есть! Сочное красное пятно чуть пониже уха.

— Он ведь не про мой шрам от проклятья говорил? — упавшим голосом спросила она.

— Нет.

— А я такая… смерть это-о-о, — она застонала и уронила лицо на ладони.

Почему с ними всегда так сложно? Какой позор! Теперь и Тео видел, что вчера вечером что-то произошло. Ей отчаянно хотелось исчезнуть и испариться. Чтоб это сейчас происходило не здесь и не с ней. В глазах защипало, и она всерьёз испугалась, что сейчас потекут беспомощные колючие слёзы. Расплакаться перед Малфоем? Только этого не хватало!

Гермиона усилием воли взяла себя в руки. Ладно, если уж на то пошло, то можно позориться до конца. Хватит бегать и краснеть, как нежная роза. Этот змей вон сидит довольный и наверняка наслаждается ситуацией. Ничего страшного, в конце концов, не произошло. А она уже взрослая и самодостаточная личность и может спокойно принять последствия своих поступков, пусть и необдуманных. Гермиона поймала себя на том, что всё это время нервно теребила край футболки, и Драко с любопытством наблюдал за её руками. Наверное думает, что раз Нотт ушёл, то она сейчас же скинет с себя всю одежду и накинется на него. Ага, как же! Ей стоило расставить все точки над И с Малфоем.

— То, что было вчера… Давай просто забудем, — Гермиона строго взглянула на него, ожидая, что тот благоразумно согласится. Ему ведь тоже должна быть неприятна эта ситуация. Чистокровный сноб дотронулся до презираемой им маглорожденной. Произносить мерзкое слово «грязнокровка» она не желала даже мысленно. Хватало шрама на руке, чтобы Гермиона не забывала, кем являлась для таких, как Малфой. К её огромному раздражению, он просто широко улыбнулся и небрежно смахнул волосы со лба. Она со злостью стиснула зубы. — Мерлин! Ну не накладывать же в конце концов Обливейт на тебя.

Один краешек его нахального рта приподнялся и растянулся в неприятной ухмылке:

— Серьёзно, из-за такой мелочи?