Мы все умрём. Но это не точно (СИ)

Так. Заклятие выпустили откуда-то справа. Хреново. Длинный, тёмный коридор и нулевая видимость. Даже если бы у него была сейчас возможность использовать палочку, то всё равно пришлось бы кидать заклинание наугад. Слева окно, можно попробовать изобразить из себя гепарда и одним прыжком проскочить сквозь раму с выбитыми стёклами. А если не получится? О да, зато Треверс определённо повеселится, если Драко повиснет в оконной раме, насаженный животом на эти невероятно острые и грязные стёкла.

Кажется, ещё поговаривали, что Треверс — гей… Ну что ж, тогда он смог бы повеселиться вдвойне. Определённо отсюда надо было валить.

Малфой сглотнул вязкую слюну и осторожно выглянул из укрытия. Нападавший подозрительно притих, со всех сторон в комнату наползала темнота, и виднелось только единственное светлое пятно — окно, до которого оставалось всего три шага.

Три шага на открытом пространстве.

Не успеет…

Драко стиснул в руках свою бесполезную палочку. И что делать? Посветить Люмосом, чтобы Треверсу удобнее было целиться? Ему хотя бы слабенький Ступефай, был бы шанс выжить, а сейчас можно только кинуть в коридор палочку и надеяться, что она там как-нибудь сама по себе разберётся. С другой стороны, если бы Треверс хотел убить его на месте, то сразу бы кидал Аваду. Значит, можно попробовать договориться. Только бы не шарахнул чем-нибудь неприятным.

Мелькнула мысль, что в следующий раз стоит спросить у Грегори, кому там маглы молятся. Драко медленно встал, морщась от боли в коленях, поднял дрожащие от напряжения руки и отбросил палочку в сторону. Давай, ублюдок, я знаю, что ты любишь поговорить.

— Треверс, мы можем всё обсудить!

От стены коридора бесшумно отделилась тень и медленно вышла на открытое пространство. Капюшон мантии скрывал лицо, но любоваться очаровательной мордашкой Треверса Малфою всё равно не хотелось. Главное, что он понял — Пожиратель смерти пришёл без маски. Она должна была бликовать от света, но под капюшоном мантии зияло чёрное, пустое ничего. Отлично.

Бывший соратник направил на него палочку и подошёл почти в упор. Тусклый свет от окна осветил грубое лицо мужчины. То что надо. Драко свёл брови в растерянную гримасу и жалобно посмотрел ему в глаза:

— Я правда не понимаю, что происходит… — беспомощно произнёс он.

— Передавай привет папочке, ублюдок. Ава…

Драко уже был внутри его черепушки.

Треверс пронзительно завизжал, хватаясь за голову. От этого ультратонкого, страшного воя заболели барабанные перепонки. Всерьёз показалось, что они вот-вот лопнут, и из ушей брызнет горячая кровь. Малфой одним коротким движением выхватил из ослабленных пальцев палочку и направил зелёный луч в лоб мужчины.

Всё внезапно смолкло.

В ушах ещё звенел дикий, животный визг Треверса, но окружающая тишина постепенно окутывала пространство густой и вязкой патокой. Драко сфокусировался на частицах пыли в воздухе. Сквозь окно падал свет уличного фонаря, и пылинки красиво вальсировали на свету. Для них можно было бы придумать музыку.

Музыку тлена и разрушения.

Потом догнал запах.

Запах пота, смерти и гари.

Драко согнулся пополам и его стошнило. Добавился аромат желчи.

Он не Лорд, чтобы легко и безнаказанно использовать свои ментальные способности. Этот маленький трюк выжигал его собственную магию до состояния сухого пепла. Но это являлось лишь крохотной толикой того, что он причинил Треверсу. Эхо заклятия вот-вот должно было его нагнать.

Вот.

Сейчас начнётся…

Ожидаемой волной его накрыло ощущение переполняющего черепную коробку Адского Пламени.

Мир поплыл, дробясь, окрашиваясь в нечто алое, пузырящееся, как краска на старых тлеющих фотографиях.

Горит.

Всё горит.

Хочется содрать себе кожу.

Ткнуть палочкой в висок и запустить оледенение.

Или сдохнуть.

Принять лёгкую и нежную Аваду.

Боль расширилась до слепяще-белой вспышки.

Изнутри всё полыхало выцветшим, белёсым пламенем. Глаза поплавились, лопнули и вытекли из глазниц.

Стало темно, тихо и спокойно.

***

Какая-то сучья птица вовсю драла свою глотку. Казалось, она осталась недовольна, что Драко не сдох этой ночью, и намеревалась добить его своим блядским чириканьем. Откуда птицы у него в голове? И почему так светло? Подозрительно светло для ночи.

Он попробовал открыть глаза, и солнечный свет белыми иголками вонзился в зрачки. Боль и свет как одно целое. Так всегда.

Малфой ненавидел белый цвет — слишком хорошо видно кровь, слишком остро чувствуешь боль.

Он усиленно заморгал и подвигал глазными яблоками из стороны в сторону. Вроде не лопнули и не вытекли. Драко лежал недалеко от окна, до которого так и не добрался вечером.

Пахло смертью. У неё всегда был особенный, сладкий и прелый запах. Сквозь пыльные осколки стекла виднелся кусочек чистого голубого неба. Светлого, но не настолько, чтобы утверждать, что на улице уже день. Возможно, сейчас раннее утро? Что-то у него уже вошло в привычку отключаться где ни попадя.

Драко приподнялся на руках и осмотрелся.

Да-а-а…