Мы всегда жили в замке

Констанс была довольна, что я вышла к столу; она улыбалась мне каждый раз, когда я на нее смотрела. Она знала, что я не любила есть, когда на меня смотрят, поэтому убрала мою тарелку, чтобы позже я поела на кухне. Зато, как видно, она забыла, что не надо смешивать мой салат с заправкой.

– Сегодня утром я заметил, – сказал Чарльз, придвигая к себе блюдо с курицей и внимательно рассматривая каждый кусок. – Заметил, что на заднем крыльце сломана ступенька. Что, если я ее починю как-нибудь на днях? Заодно отработаю свое содержание.

– Было бы очень любезно с вашей стороны, – ответила Констанс. – Эта ступенька уже давно нам досаждает.

– И еще я хочу сбегать в деревню и раздобыть табаку для трубки, так что могу заодно купить все, что вам нужно.

– Но это я хожу в деревню по вторникам, – воскликнула я, пораженная до глубины души.

– Ты? – Сидя напротив, он смотрел на меня, его большое белое лицо повернулось прямо ко мне. Я сидела тихо; я помнила, что дорога в деревню – первый этап пути Чарльза назад домой.

– Дорогая Меррикэт, мне кажется, это очень хорошая мысль, если Чарльз не возражает. Мне всегда не по себе, когда ты уходишь в деревню. – Констанс засмеялась. – Я составлю для вас список, Чарльз, и дам деньги, и вы будете нашим мальчиком-посыльным.

– Вы держите деньги в доме?

– Разумеется.

– Не очень разумно.

– Они в отцовском сейфе.

– Тем не менее.

– Уверяю вас, сэр, – сказал дядя Джулиан, – я взял за правило тщательно изучать книги прежде, чем вынести окончательное решение. Меня просто так не обманешь.

– Значит, я отнимаю работу у маленькой кузины Мэри, – продолжил Чарльз, снова поглядев на меня. – Конни, тебе придется найти ей другое занятие.

Я придумала, что скажу ему, еще до того, как сесть за стол.

– Бледная поганка, Amanita phalloides, – обратилась я к нему, – содержит три разных яда. Во-первых, аманитин, самый сильный из трех, но действует он медленно. Затем фаллоидин, который действует сразу, и, наконец, фаллин, самый слабый, но способный растворять красные кровяные тельца. Первые симптомы появляются только через семь – двенадцать часов, в некоторых случаях не раньше двадцати четырех или даже сорока часов. Первичные признаки: страшные боли в животе, холодный пот, рвота…

– Послушай, – перебил меня Чарльз. Он положил курицу обратно на тарелку. – Прекрати это, – сказал он.

Констанс было смешно.

– Ох, Меррикэт, – сказала она, давясь смехом, – вот глупышка! Я учила ее, – продолжала она, обращаясь к Чарльзу, – что бывают грибы, которые растут возле ручья или в поле, и научила, как отличать ядовитые. Ох, Меррикэт!

– Смерть наступает через пять – десять дней после того, как их съели, – закончила я.

– Лично мне это не кажется забавным, – сказал Чарльз.

– Глупышка Меррикэт, – повторила Констанс.

6

Дом не стал безопаснее, хотя Чарльз покинул его и ушел в деревню: Констанс дала ему ключ от ворот. Раньше у каждого из нас был свой ключ; у отца, у нашей мамы, и все ключи висели на крючке за дверью кухни. Когда Чарльз отправился в деревню, Констанс протянула ему ключ – наверное, нашего отца, вручила также список покупок и деньги, чтобы за эти покупки заплатить.

– Разве можно держать деньги в доме, – сказал он, крепко сжимая деньги в руке, прежде чем извлечь бумажник из заднего кармана брюк. – Две одинокие женщины; нельзя держать деньги в доме вот так!

Я наблюдала из своего угла в кухне, не подпуская к себе Иону, пока в доме Чарльз.

– Уверена, что все записала? – спросил он у Констанс. – Терпеть не могу ходить дважды.

Я дождалась, пока Чарльз уйдет подальше – вероятно, он уже дошел до черного камня, – прежде чем сказать:

– Он забыл библиотечные книги.

Констанс внимательно посмотрела на меня.

– Мисс Злодейка, – сказала она. – Ты хотела, чтобы он их забыл.

– Откуда ему было знать про библиотечные книги? Он чужой в доме; он не имеет отношения к нашим книгам.

– Знаешь что, – сказала Констанс, заглядывая в кастрюлю, которая стояла на плите. – Думаю, мы скоро начнем собирать салат. В последние дни было так тепло.

– На Луне, – сказала я и замолчала.

– На Луне, – повторила Констанс, обернувшись ко мне с улыбкой, – салат у тебя бывает круглый год, кажется?

– На Луне у нас есть все. Зеленый салат, тыквенные пироги и бледная поганка. У нас есть растения с кошачьей шерстью и крылатые кони, которые умеют танцевать. Все замки надежные и не ломаются, и нет никаких привидений. На Луне дядя Джулиан мог бы поправиться, а солнце сияло бы каждый день. Ты бы надела мамино жемчужное ожерелье и пела, а солнце сияло бы и сияло все время.

– Жаль, я не могу отправиться на твою Луну. Я вот думаю, стоит ли печь имбирные пряники прямо сейчас? Если Чарльз припозднится, они остынут.

– Но я же здесь! Я их съем! – сказала я.

– Но Чарльз сказал, что любит имбирные пряники.

Я принялась строить на столе домик из библиотечных книг, поставив две вертикально и положив третью поперек.

– Старая ведьма, – сказала я, – у тебя пряничный домик!

– Неправда, – возразила Констанс. – У меня чудесный дом, где я живу с сестрицей Меррикэт.