Мы встретились в декабре

Отправляюсь легкой трусцой от нашего дома, чувствуя себя довольно динамично. Это продолжается до тех пор, пока я не добираюсь до конца Олбани-роуд, и к этому времени мои легкие ощущаются в груди как два лопающихся воздушных шарика. Я на мгновение останавливаюсь, уперев руки в колени, согнувшись пополам и тяжело дыша. Боже, это ни в какие ворота.

Но есть что-то очень приятное в том, чтобы оказаться в Лондоне в это время утра без телефона и ничего не делать, кроме как осматривать достопримечательности. Я бегу по направлению к Холланд-парку, где тротуары расширяются, дома сверкают белизной, перила блестят чернотой, а машины снаружи — сплошь массивные новенькие «Рэндж Роверы». Почему-то становится немного легче, когда я продолжаю. А потом поворачиваю обратно, направляясь вверх по Портобелло-роуд, которая уже превратилась в настоящий улей активности. Владельцы ларьков лязгают железяками и смеются, собирая свои прилавки. Коробки с фруктами и овощами и огромные ведра с цветами разбросаны повсюду, перекликаясь с цветами радуги зданий, и я чувствую прекрасный прилив счастья и любви к этому удивительному месту, которое я могу называть домом. Должно быть, это и есть кайф от бега, о котором они говорят, или, может быть, я просто брежу.

— Это мираж? — спрашивает Роб, открывая дверь, прежде чем разразиться смехом.

— Заткнись ты, — говорю я, сваливаясь в кучу на нижней ступеньке.

— Просто шучу, — говорит он. — Хочешь пить? Похоже, тебе это нужно.

Я благодарно киваю. Как только я выпиваю эспрессо и мое дыхание приходит почти в норму, я встаю и мельком вижу себя в зеркале в прихожей. Мысленно я бы выглядела симпатичной и спортивной, мои волосы развевались бы взад-вперед, когда я бегала трусцой по улицам Ноттинг-Хилла. Реальность явно менее гламурна. Мой конский хвост съехал набок, лицо тревожного кирпично-красного цвета, и у меня по два полумесяца пота под каждой подмышкой.

— Если тебе когда-нибудь понадобится партнер по бегу, — говорит Роб своим грубоватым шотландским голосом, — просто попроси. Пару лет назад я участвовал в марафоне.

Все еще глядя на себя в зеркало, я вижу, как мои глаза расширяются от ужаса. Мне удалось пробежать трусцой около двух миль, и это заняло у меня целую вечность. Идея пробежать двадцать шесть миль совершенно безумна. Для этого ведь и существует общественный транспорт. Вот только тихий голос в моей голове подсказывает, что все бегуны, за которых мы болели в апреле, должно быть, тоже с чего-то начинали, и, в конце концов, я сказала себе, что собираюсь внести некоторые изменения в свою жизнь.

Снимаю свою ужасно потную одежду и бросаю ее в корзину для белья. После душа ложусь обратно на кровать, завернувшись в полотенце. Я могла бы проспать неделю, но у меня есть около двадцати минут до того, как мне нужно будет собираться, если я планирую прийти на работу вовремя. Может быть, у меня будет еще минутка.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Джесс

3 июля

— Ты? — Джен фыркает, когда я рассказываю ей и Софи о моем новом режиме бега… всего последние два дня. Софи, тоже смеясь, хлопает ее по спине. Сейчас обеденное время в среду, и мы сидим в городском кафе.

— Почему бы и нет?

— Ты просто не совсем… Ну, серьезно, Джесс. В последний раз ты, наверное, куда-нибудь бежала, когда узнала, что в январе прошлого года «Теско» снизили цены на весь рождественский шоколад в два раза.

Я немного обижена тем, насколько смешной Джен и Софи находят идею моего бега.

— Вообще-то, я в хорошей форме, чтобы вы знали, — вру я.

— Ну, — говорит Софи, глядя на Джен, потом на меня. — Поскольку ты стремишься изменить свою жизнь к лучшему, у нас есть для тебя предложение.

В ее глазах появляется тот самый блеск, который я узнаю, и я стону.

Я стану организованной.

— Итак, мы с Джен говорили о том, что у тебя нет личной жизни…

Я смотрю на Джен, которая пытается выглядеть ангельски и жует корочку своего поджаренного сэндвича.

— Извини, — произносит она одними губами, скорчив гримасу с набитым ртом. — Ей нужен был новый проект.

— Я не имела в виду себя, — говорю я, хмурясь. Но не могу отрицать, что Софи гораздо больше похожа на себя прежнюю.

— Ты уже ходила на одно свидание. Оно стало катастрофой, но ты не можешь просто упасть с лошади и остаться на месте. Тебе нужно снова сесть в седло.

Тон Софи твердый, как у учительницы начальных классов, поощряющей непокорного ученика присоединиться к уроку физкультуры.

— Честно говоря, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно, — я в порядке. Куча дел на работе, много друзей, я бегаю… — я бегала дважды, но это определенно считается, — и я правда просто не хочу… — я замолкаю.

— Ты же не хочешь в конечном итоге оказаться в круизе на яхте, в то время как какой-то придурок-банкир развлекается с кем-то еще у тебя под носом? — Джен смотрит на меня, ее огромные голубые глаза широко раскрыты, брови приподняты.

— Однозначно.

— И именно поэтому мы решили организовать свое вмешательство.

— Я начинаю немного нервничать.