Мы выбираем звезды

Значит, пока мы живы… Кира посмотрела на небо, отыскала взглядом ущербную Луну. Внезапно женщину пробрал озноб. Ведь сейчас ее здесь могло и не быть. Хотя файерболские пилоты больше не летали, поскольку компания передала почти все корабли Космической Гвардии, селенархи пожелали сохранить несколько пилотируемых звездолетов; Ринндалир предложил Кире один из них. Мол, жить она будет в замке… Но девушка отказалась. Она положительно не понимала Ринндалира. К примеру, какого дьявола его понесло к альфе Центавра?

– Adios, – произнесла она. – Aloha nui loa. – И двинулась вверх по склону холма. Ей вдруг вспомнился Неро Валенсия, который, оказывается, также летит на Деметру. Bueno, он человек храбрый и опытный; к тому же, на Деметре ему не позволят чуть что хвататься за оружие. Неужели?

Информатор на запястье Киры отправил сигнал, который открыл замок на воротах. Женщина миновала забор – и остановилась как вкопанная. На автомобильной стоянке, рядом с ее машиной, ждал какой-то мужчина. Заметив Киру, он приветствовал ее файерболским салютом и сделал шаг навстречу. Джефф, сын Вашингтона Паккера, молодой парень лет двадцати с небольшим, загорелый до черноты…

– Saludos, пилот Дэвис, – с запинкой поздоровался Паккер. – Надеюсь, я не помешал.

Кира огляделась по сторонам. Тех, кто собирался покинуть Землю, несмотря на официальный запрет, буквально изводили газетчики и мультивизионщики, от которых, особенно поначалу, просто не было спасения.

– Все в порядке, если только ты не привел «хвоста».

– Я старался не вызвать подозрений. – Чувствовалось, что юноше хочется изложить все в подробностях. – Сообразив, что мне необходимо повидаться с вами, я упросил отца дать мне ваш телефонный номер. Именно номер, не адрес и не код скремблера. Я позвонил, поговорил с сеньором Ли, спросил, нельзя ли встретиться с вами. Он предложил поехать на побережье и сказал, что охрана меня пропустит. – На шоссе, в километре друг от друга, располагались два пропускных поста. На первых порах это корреспондентов не останавливало, но когда охранники уничтожили две автоматические телекамеры, они немного утихомирились; картинки же с воздуха публике быстро наскучили. – Сеньор Ли хороший человек. – Паккер вздохнул.

– Ты уверен, что за тобой не следили? – уточнила Кира. Ей вовсе не улыбалось в очередной раз давать интервью.

– Я надел маску, – Паккер указал на свою сумку-пояс. Большинство эмигрантов носило так называемые псевдолица, которые помогали оставаться неузнанными. – А добирался сюда на такси.

– Выходит, мне придется подвезти тебя до дома! – рассмеялась Кира.

– Нет, сеньора, что вы! Я вызову машину с поста.

– Не хочу ничего слышать. Я слишком многим обязана твоему отцу. К тому же, по дороге мы сможем поговорить.

– Он же вышел в отставку, – нахмурившись, сказал юноша.

– Я помню. Между прочим, мы с тобой единомышленники, члены одной команды.

– Об этом я и хотел поговорить.

– Колеблешься? Что ж, ничуть не удивительно.

– Ничего подобного! – воскликнул Паккер. – Что я забыл на Земле? – Он вырос с той же мечтой, что и Кира, но опоздал родиться, а потому не смог принять участие в подготовке к полету.

– Пошли, – сказала Кира, беря его за руку.

Пока машина не миновала второй пост, никто не проронил ни слова. Кира управляла вручную, чтобы отвлечься от надоедливых мыслей. Автомобиль медленно катился по дороге, что вилась среди деревьев, огибала заросли папоротника и поросшие цветами лужайки.

– Что случилось, партнер? – наконец спросила она. – И чем я могу помочь?

– Родители, – пробормотал Паккер.

– Неужели они тебя не отпускают?

– Да нет. Говорят, что гордятся мной, но… – Голос юноши дрогнул. – Пилот Дэвис, ваши родители живы, правильно? Вдобавок, у вас есть брат. А у меня две замужних сестры. Мы очень привязаны друг к другу. – Кира молчала, ожидая, что будет дальше, и догадываясь, что он скажет. – Как можно проститься с родителями? Как избавить их от страданий? Ведь наша экспедиция – все равно, что смерть. Путешествие в один конец. Когда я проснусь, моих родителей, а быть может, и сестер, скорее всего, уже не будет в живых. По крайней мере, они изрядно постареют. А лазерограммы с Деметры, как мне сказали, идут без малого пять лет.

– Верно.

– Вот… Мне больно расставаться с ними. Я дружу с девушкой… Если бы вы знали, до чего больно! Может, я – бессовестный эгоист?

– Вряд ли, – ответила Кира. Надо его успокоить. – Ты готов рискнуть своей жизнью, и не только потому, что тебе предложили интересную работу. Ты понял – скорее, угадал, все слишком смутно, чтобы кто-то мог понять, – что тем самым предоставляешь некий шанс детям своих детей. То есть правнукам Вэша и Мэри.

– Они не верят. В открытую, естественно, не говорят, но я знаю, что не верят. А ваши родственники?

– Bueno, отец в принципе согласился со мной. – Кира сознавала, что не должна ничего скрывать. – Мама… Она сказала: «Лети, птичка», – и постаралась, чтобы я не увидела ее слез.

– Может, вы подскажете, что мне сказать моим, чтобы им стало легче?

– Скажи, что очень их уважаешь. – Кира пристально поглядела на юношу.