Мы выбираем звезды

– Что? – недоуменно переспросил тот.

– Все родители со временем теряют своих сыновей или дочерей. Они уходят на войну, переселяются в земли за горами или за морями и уже не возвращаются. Те, кто остается дома, почти наверняка никогда не узнают, что с ними сталось, живы они или нет. Мы отчасти нарушаем традицию. И твои, и мои родители, хотя и привыкли во всем полагаться на машины, ибо живут в механизированном, прирученном мире, который нам с тобой до смерти надоел, сохранили былую твердость духа. Они признают, что в жизни есть не только развлечения, и вот за это их следует уважать.

– М-м… – Паккер задумался.

Вскоре разговор возобновился. Выходя из машины в Хило, юноша поблагодарил Киру, а та не удержалась и спросила себя: «За что? Что я такого сделала и сколько правды было в моих словах?»

Кира подъехала к дому, который они с Ли снимали на протяжении нескольких лет. Гавайи устраивали ее со всех точек зрения, а вот у Боба частенько возникали затруднения. Разумеется, размышлять и вычислять можно где угодно, однако его работа требовала постоянных разъездов: случалось, он проводил на материке не одну неделю. Тем не менее, Боб ничуть не возражал.

Дом принадлежал какой-то организации, которая позаботилась обнести его забором. Вообще-то забор можно было бы снести, но Гатри с ходу отверг эту затею и даже согласился платить за использование охранных систем. Кира припарковала машину, вошла в дом и отправилась на поиски Ли. Тот сидел на веранде и любовался закатом.

Вдалеке возвышалась громада Мауна-Кеа. Лес под горой буквально купался в солнечных лучах. Задувал легкий ветерок; в садике под балконом тихо шелестели листвой деревья. Откуда-то донесся крик птицы.

Услышав шаги Киры, Ли встал. В закатных лучах его тронутые сединой волосы казались ослепительно белыми. Bueno, подумалось Кире, а на ее лице наверняка заметны морщинки в уголках глаз и рта. Она ведь тоже не молода: как-никак, скоро сорок.

– Bienvenida, – улыбнулся Ли. – Как дела?

– По-всякому. – Он обнял Киру, и она крепко прижалась к нему. – Ох уж эти мне прощания!

– Решение было принято давным-давно, – сказал Боб, делая шаг назад. – Я думал, ты уже привыкла.

– Привыкнешь, как же! – неужели прошло несколько лет? Она их словно и не заметила.

– Не грусти, милая. С прощаниями почти покончено.

– Да дело не в них, – пробормотала Кира, вновь кладя руки ему на плечи.

– Разве? Давай не будем притворяться.

– Ты прав, прощаться всегда нелегко.

– Особенно мне с тобой.

– Взаимно. – Хотя, призналась себе Кира, с родителями и братом расставаться было все же тяжелее. Не то чтобы Боб ей не нравился, вовсе нет. Можно сказать, она его любила; тем не менее… – Если бы ты пришел на космодром…

– Если бы, – повторил он.

Да, если бы. Если бы она передумала и осталась. Впрочем, стоит ли снова заводить разговор, который все равно ничего не изменит? У Боба работа; пускай он работает не на «Файербол», а на правительство, – какая разница? Его никто не отпустит. И потом, здесь он нашел себя, помогая молодым приноровиться к обществу, объединившему наконец человека и машину, и утешая стариков, на глазах у которых погибал привычный им с детства уклад жизни. А чем заниматься интуитивисту на Деметре?

Что толку обманывать себя? Боб опасался, что затея Гатри окажется прыжком в никуда.

– Хватит. – Кира обняла Боба за талию. – Мы попусту теряем время, а его у нас и так в обрез. – Они подошли к балюстраде. – Невероятно, – выдохнула Кира, когда угасли последние краски заката. – С этим не сравнится никакая хромокинетика.

– Естественно. Где еще найдешь такую красоту?

Ну да. Хотя на Деметре закаты не уступают земным. Правда, там нет лесов – кругом бесплодные равнины, над которыми кружат пылевые смерчи.

– Тот прощальный ужин, о котором мы говорили… Может, отложим и просто перекусим дома? Честно говоря, я не в настроении куда-либо идти.

– А на что у тебя есть настроение? – поинтересовался Ли.

– Как будто не догадываешься! – Кира расхохоталась.

Они занимались любовью при каждом удобном случае. Кира не сказала Бобу, что больше не предохраняется, что намерена выносить под альфой Центавра его ребенка.

48

Едва флайер оторвался от земли, внезапный порыв ветра чуть было не опрокинул машину. Чем ближе становилось весеннее равноденствие, тем более коварными делались воздушные потоки. Быть может, ими отчасти управляло второе солнце, которое приближалось к периастрию (хотя на планету оно не оказывало практически никакого влияния). Благодаря датчикам Кира Дэвис увидела, как отпрыгнула куда-то в сторону посадочная площадка с ангарами, ощутила, как вздрогнул корпус флайера. Так, нужно выпустить крылья и включить вспомогательный двигатель. На мгновение модулю вспомнилось, как живая Кира каталась на доске по волнам, прыгая с гребня на гребень.

Флайер выровнялся и устремился в небо. Да, прямое подключение к аппаратуре имеет свои преимущества: набираешься опыта, который недоступен для человека.