Мы здесь

После ухода Хендерсона священник стоял неподвижно еще минут пять. Он попробовал вознести молитву с упованием на наставление, но запала хватило лишь на ее начало, и вскоре его порыв иссяк. Иногда такое случалось: поднимаешь эдак трубку и слышишь на линии мертвый зуммер. Многие сдавались уже на этом этапе. Но Джефферс знал, что в какие-то дни мольбы непременно попадают на автоответчик Всевышнего, и этого достаточно. Он парень крайне занятой. Надо давать Ему шанс. Роберт верил в это, во всяком случае, по хорошим дням.

А пока не мешало заняться стульями, которые пораскидал разбуянившийся гость. Джефферс аккуратно поднял их все, оглядел на предмет повреждения и возвратил на места в ряду. Стульев было двенадцать, разделенных посередине проходом. Шесть по обе стороны. Число будних дней недели, помноженное на два, а еще число Христовых учеников (один из сакральных смыслов, которые отец Роберт с тайным умыслом вносил в свое церковное служение). С верой и упованием, столь много важного хранится под покровом тайны. Без учета обособленно стоящего стула во главе, расположенного как бы навстречу пастве – сидя на нем, Джефферс читал свои неформальные проповеди, – церковь, в общей сложности, предоставляла своим прихожанам сорок четыре места для сидения (теперь, получается, сорок одно: за вычетом трех стульев, которые сломаны).

А вообще стульев в храме чересчур много.

Священник сгреб обломки в сторону. Один стул ремонту не подлежал: от пинка Райнхарта он разлетелся считай что вдребезги. Еще два представляли собой случайные потери с повреждениями всего лишь поверхностными: выбитые из гнезд ножки, надломленные прутья спинок. При умении обращаться с молотком и клеем починить их, видимо, не составит труда. Мир физических предметов никогда не являлся епархией Джефферса. Еще когда он был ребенком, его гораздо больше влекли вещи духовные, нежели материальные, а знак равенства между ними, согласитесь, можно поставить не всегда. Стульями надо будет попросить заняться Дэйва – бывшего алкоголика, а ныне вот уже несколько лет исправного прихожанина (его обращение в веру – заслуга отца Ронсона, который был здесь до Роберта). Подобрать ключ к душе Дэйва новому священнику оказалось сравнительно легко. Иногда тот на безвозмездной основе выполнял функции уборщика, а время от времени, когда припирала нужда, то и средней руки мастерового. Обычно после того, как он прикладывал к той или иной вещи руку, эта вещь как будто начинала прихрамывать: скажем, масляный обогреватель вместе с запасом топлива, чтобы не травмировать душу починщика, отныне покоился в подвале. Но починить несколько стульев ему должно быть все-таки по плечу. Если вдуматься, то результат починки ни на чем не скажется. Одновременно на проповедях присутствует от силы человек двадцать. Остальные же стулья пустуют и стоят больше для вида (ну и, может, как надежда на приращение прихода).

Человек жив трудом и упованием, на том и зиждется мир. Упование – это то, как действует в нашем бренном мире Промысел Божий.

Реальные вещи осуществляются через веру, которая вселяет надежду.

Подняв голову от груды ломаной мебели, по ту сторону помещения святой отец увидел Меджа. Вид у него был пасмурный.

– Кто был этот… второй? – осведомился он.

– Тот, о ком я тебе рассказывал.

– Парень, что выслеживал Лиззи?

Джефферс кивнул.

– Вид у него бедовый, – заявил Медж.

– Может быть. А твой друг сбежал.

– Такое за ним водилось всегда.

– Думаешь пуститься за ним вдогонку?

– Он сейчас уже возле Пенн-стейшн. К тому же я знаю, где он живет. Сейчас меня больше беспокоит то, что здесь появился Райнхарт.

Чувствовалось, что собеседник Джефферса не вполне искренен и изо всех сил скрывает разочарование. Священнику была известна склонность Меджа, как и многих из его братии, противиться попыткам влиять на их чувства. Их эмоции и воспоминания – единственное, что у них есть: зачем обирать обездоленных?

– Как, ты думаешь, это могло произойти? – спросил отец Роберт.

– Должно быть, его вывел сюда Гользен. Он что-то замышляет. Крутит-мутит. Фитюлька Боб мне недавно передал, что он рассылает сообщения с завуалированным смыслом. Перед уходом из города у меня с Гользеном была встреча, а еще он буквально сегодня всплыл со своими тремя упырями в баре.

– Эти сообщения о Совершенстве?

– Не факт. Хотя кто знает?

– Если он готовится к своим поискам, то зачем приводить сюда Райнхарта?

– Может, это была не его затея. Ты же видел этого типа. По-твоему, Райнхарт похож на того, кто позволяет другим делать все, что им взбредет в голову?

– Надо бы, чтобы мы завтра встретились, – рассудил Джефферс. – Чтоб были ты, Боб, Лиззи и вообще как можно больше тех, кого вы сможете собрать.

– Лиззи, она же… – Медж пожал плечами. – У меня ощущение, что за ней следят те прихлебаи, и ей от этого не по себе. У нее какие-то мысли. Даже не знаю, какие именно.

– И все же хорошо, если ты попытаешься. Особенно в отношении нее.