Мы – животные: новая история человечества

В любом случае жизнь – это сложная отправная точка. Команда EarthLight объявила о важности сохранения и прославления жизни. Но идет ли речь только о многоклеточных животных или мы включаем сюда все формы жизни, например шигелла дизентерии[38] – вид бактерий, которые вызывают сильный кишечный грипп? Ценить дуб, растущий в саду за домом, довольно легко. Намного сложнее найти в себе любовь к жуку-короеду, который прогрызает дыры в нашей дубовой мебели.

Люди в движении

Но на горизонте ожидает большая расплата. Большинство религиозных мировоззрений и различные формы гуманизма разрываются от беспокойства за свои собственные организмы. Каждое из этих мировоззрений, в общем, сводится к тому, что наши столь неприкрыто животные тела в нас не главное. Есть нечто большее, что является настоящей живой субстанцией. И это нечто хранит нас от всех проблем животной жизни.

Те, кто считает тело священным сосудом, в котором временно живет душа, придают ему во всех его формах – от оплодотворенной яйцеклетки до трупа – особую ценность. С точки зрения гуманистов, наш мозг обладает уникальными среди всех животных навыками, дающими нам достоинство, нравственные качества, нашу способность к логическому мышлению. Наука и образование как высшие формы рациональности считаются важнейшими средствами для совершенствования людей. И между этими двумя взглядами идет ожесточенная борьба.

Эта борьба особенно явно проявляется в слиянии биологии и техники. В 2016 году основатель Всемирного экономического форума Клаус Шваб опубликовал свой трактат о четвертой промышленной революции. Эта следующая ступень прогресса включает в себя геномику, искусственный интеллект, синтетическую биологию, робототехнику, а также проектирование на микро- и наноуровнях.

Нам говорят, что эти новые отрасли потенциально могут поднять все человечество на новую ступень всеобщего счастья и благосостояния. В то же время растет беспокойство, что где-то там мы можем «потерять свои сердца и души».

По мере того как ширится технологическая пропасть между нами и животными, мы чувствуем себя более чем когда-либо уверенными в своей уникальности. Но в то же время научное знание идет вперед, сокращая разрыв между нами и другими видами. В этой революции мы ничем не отличаемся от других организмов в наших лабораториях. И в том, чтобы улучшить наши человеческие жизни, мы сейчас полагаемся именно на наше физическое животное наследие. В эту новую эпоху мы отдаемся на милость естественных процессов, которые мы – осознанно или неосознанно – считаем враждебными.

В своей книге «Видения будущего» американский экономист Роберт Хейлбронер утверждает, что человеческие общества прошли через три стадии восприятия будущего. Долгое время мы считали его по большей части неизменным. Затем, подстегиваемые научными достижениями и пьянящей дозой уверенности, мы начали видеть будущее как восхитительный дар. Сейчас же, напуганные мировыми войнами и агрессивными темпами изменений, мы вызываем в воображении видения об утере контроля, о возможных опасностях, о неуверенности и неопределенности. Наиболее часто наше воображение рисует картины, что человеческая форма каким-то образом изменится, деформируется или повредится под воздействием неконтролируемых энергий, будь то болезни или наши собственные изобретения. Эти страхи небеспочвенны. Члены наших обществ транслируют горячечную обеспокоенность новыми технологиями примерно в той же степени, в какой другие эйфорично вещают о беспрецедентных возможностях. Это предупреждающий сигнал о том, что что-то выходит из-под контроля. Не случайно именно сейчас на поверхность выходят наши сложные взаимоотношения с животной природой.