Мы живые

– Должен вам сказать, что я не читаю современных поэтов.

– Я принесу вам эту книгу, Лео. Я уверена, что вы ее поймете и оцените. Да и Кире Александровне тоже понравится.

– Спасибо, – сказала Кира, – но я вообще не интересуюсь поэзией.

– Правда? Как интересно! Но тогда вы уж точно любите музыку.

– Фокстроты, – сказала Кира.

– Да? – зажигательно улыбнулась Антонина Павловна, при этом ее подбородок выдался вперед, а лоб как бы откатился назад; губы ее открывались как-то медленно, словно с трудом. – Кстати, о музыке, – она обернулась к Лео, – это еще один важный пункт моей программы на зиму. Коко пообещал достать мне место в ложе на каждый концерт в филармонии. Бедняжка Коко! В душе он глубоко артистичен, если к нему найти правильный подход, но в раннем детстве ему не привили любви к симфонической музыке. Так что в ложе мне, вероятно, придется сидеть одной. У меня мелькнула чудесная мысль, Лео! Может быть, вы разделите мое одиночество? С Кирой Александровной, конечно.

Кивнув Кире, она вновь обернулась к Лео.

– Спасибо, Тоня, но боюсь, зимой у нас не будет для этого времени.

– Лео, дорогой! – Она вытянула руки в широком жесте сочувствия. – Конечно же, я все понимаю! Ваше трудное положение… О! Эти времена не для таких людей, как вы. Но все же не теряйте мужества. У меня есть кое-какие связи… Коко ни в чем не может мне отказать. Он так не хотел отпускать меня в Крым. Он так скучал по мне – не представляете, как он был рад снова видеть меня! Да, он предан мне больше, чем муж. Брак – старомодный предрассудок, вы со мной согласны? – улыбнулась она Кире.

– Крым, должно быть, благоприятно сказался на вашем здоровье, – холодно сказал Лео.

– О, это райский уголок! Такого места больше нет нигде! Темное, бархатное небо, алмазы звезд, море, божественная луна! Я никогда не понимала, почему вы оставались равнодушным к ее колдовским чарам. Я думала, что вы совершенно неромантичны, но теперь я понимаю почему.

Она бросила быстрый взгляд на Киру. Этот взгляд на мгновение застыл под прямым, пристальным взглядом Киры. Затем, жеманно улыбнувшись, она отвернулась и со вздохом произнесла:

– Странные вы существа – мужчины. Чтобы понять вас, настоящей женщине нужно изучить целую науку. Лично я познала ее на своем горьком опыте. – Она устало вздохнула, театрально пожав плечами. – Я знала героических офицеров Белой армии, знала и грубых железных комиссаров. – Она резко рассмеялась. – Да, я открыто признаю это, а почему бы и нет? Мы же здесь современные люди… Конечно, многие меня не понимали, но я не сержусь, я прощаю их. Знаете ли, положение обязывает.

Кира сидела на ручке кресла и, пока они разговаривали, рассматривала свои ногти. За окном было уже темно, когда Антонина Павловна посмотрела на свои усыпанные бриллиантами часы.

– О, как уже поздно! Я так восхищена, что совсем потеряла чувство времени. Я должна бежать домой. Коко, наверное, впал в меланхолию без меня, бедный малыш.

Она открыла сумочку, достала маленькое зеркальце и, изящно держа его двумя прямыми пальцами, внимательно изучила свое лицо прищуренными глазами. Она достала маленькую красную бутылочку и крошечную щеточку и покрыла губы пурпурными мазками.

– Восхитительная штука, – пояснила она, показывая бутылочку Кире, – намного лучше, чем помада. Я заметила, что вы не очень-то пользуетесь помадой, Кира Александровна. А зря. Я вам твердо это рекомендую. Говорю вам, как женщина женщине, никогда нельзя пренебрегать своим внешним видом, знаете ли. Особенно, – дружелюбно и интимно засмеялась она, – особенно когда приходится охранять такую ценную собственность.

У двери коридора Антонина Павловна повернулась к Лео:

– Не беспокойтесь об этой предстоящей зиме, Лео. С моими связями… Коко, конечно, знает самых высоких… я даже побоюсь шепотом произнести те имена, которые он знает, и… конечно, Коко как пластилин в моих руках. Вы должны познакомиться с ним, Лео. Мы можем много сделать для вас. Я уж позабочусь, чтобы такой восхитительный молодой человек, как вы, не пропал в этом советском болоте.

– Спасибо вам, Тоня. Я ценю ваше предложение. Но, надеюсь, я еще не совсем пропал – пока что.

– Какую именно должность он занимает? – вдруг спросила Кира.

– Коко? Он – заместитель управляющего Пищетреста – это официально, – Антонина Павловна таинственно подмигнула ей с усмешкой, понизив голос, а затем, взмахнув рукой с бриллиантами, вспыхнувшими искрами в свете электрической лампочки, она протянула:

– Au revoir, mes amis. Скоро увидимся.

Закрыв дверь на цепочку, Кира выдохнула:

– Лео, я удивлена!

– Чем же?

– Тем, что ты знаком с такой отвратительной…

– Я не позволяю себе критиковать твоих друзей.

Они прошли через комнату Мариши. Та сидела в углу, у окна, подняв от книги голову, и удивленно глядела на Лео, испуганная тоном его голоса. Они прошли в свою комнату, и Лео хлопнул за собой дверью.

– Ты могла бы хотя бы быть вежливой, – заявил он.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты могла бы сказать хоть пару слов – хотя бы парочку в час.

– Она же пришла не для того, чтобы меня слушать.