Мы знаем, что ты помнишь

– С одним человеком, от которого она была вынуждена скрываться. Я сказал Симоне, что она должна заявить на него в полицию, но она ответила, что пыталась, но полиция ничего не сделала. Должно быть, это очень влиятельный тип там, на севере, в Норрланде, откуда она родом, и имеет связи. Это просто подло, что вы ничего не делаете для таких, как она.

Эйра обескураженно глядела на него, на яблони в саду, на тенистую идиллию загородной виллы.

– Где именно в Норрланде? – спросила она.

– Да незнаю я! Я севернее Уппсалы больше нигде и не бывал. Симона не любила об этом говорить, и ее можно понять.

– Давайте присядем на ступеньки и поговорим, – предложила Эйра.

– Я так и не понял, что вам нужно, – проворчал Иван Вендель.

– Вам о чем-нибудь говорит имя Лины Ставред?

– Лины… как? Я знаю нескольких Лин, это распространенное имя… – Он внезапно очнулся и с неприязнью уставился на нее. – Зачем вы это спрашиваете? Какое это имеет отношение к Симоне?

Эйра достала телефон. Она не знала, правильно ли поступает, но на тот момент не видела ни единой причины, которая могла ей помешать это сделать. Поэтому она нашла школьный снимок Лины, который совсем недавно повторно опубликовала одна из газет.

– Посмотрите, эта девушка, она могла быть Симоной в юности?

Иван Вендель уставился на фото. Эйра увеличила снимок.

– Сколько ей здесь?..

– Шестнадцать лет.

– Не знаю. Они все кажутся похожими друг на друга в этом возрасте. Вы не подумайте чего плохого, у меня у самого взрослая дочь есть. У Симоны тоже голубые глаза, но волосы гораздо темнее.

– Волосы можно перекрасить.

– Это сколько же лет, получается, прошло?..

– Двадцать три года.

Иван Вендель вернул ей телефон.

– А почему вы интересуетесь?

– Потому что эта самая девушка все эти годы считалась погибшей. Совсем молодой парень сел за ее убийство. Будет немного жаль, если окажется, что на самом деле она жива.

– Это что, шутка такая?

– По-вашему, я похожа на шутницу?

Иван подтянул пижамные штаны, которые сползли до бедер, так что стали видны трусы. Повернулся и вошел в дом, но входную дверь оставил открытой. Эйра как раз раздумывала, стоит ли ей расценивать это как приглашение войти, но вскоре он вернулся с пачкой сигарет.

Прикрыл за собой дверь и вытряс сигарету из пачки.

– И что только у вас, у женщин, в головах творится? Еще вчера мы говорили о том, чтобы пожениться, а на следующий день ее уже и след простыл. Когда я пришел домой, она как раз собирала вещи. Молча, не говоря ни слова.

– Когда это было?

Едва он сказал, как Эйра тут же поняла. Чуть больше недели назад, девять или десять дней, когда в Локне были обнаружены человеческие останки. В тот самый день, когда эта новость просочилась в СМИ.

– И после этого вы ничего о ней не слышали?

Иван Вендель присел на ступеньку на некотором расстоянии от Эйры.

– Черт возьми, мне и поговорить-то об этом не с кем. Я соврал даже собственному персоналу, а на медосмотре сказал доктору, что у меня вредный хозяин, чтобы улизнуть оттуда поскорее. Знаете, у меня вот здесь, в голове, как будто горит что-то. Так недолго и умом тронуться.

Первое, что пришло ему в голову, что бывший муж Симоны вышел на след своей жены, и поэтому ей пришлось бежать. В полицию он обратиться не мог. Он обещал ей никогда никому о ней не рассказывать, никто не должен был знать, где она живет, она пользовалась лишь одноразовыми телефонами и даже собственную кредитную карту иметь не могла, всегда работала нелегально, всю жизнь держалась в тени, хотя и ходила по улицам, как все.

И даже имя «Симона» не было ее настоящим именем.

– Это длилось много лет. Было время, когда ей даже приходилось жить на улице, насколько я понял. Ей со многим пришлось столкнуться в жизни, пусть даже она и успешно скрывает это. Возможно, именно на это я и запал, на то, что скрывается у нее внутри.

– Какое ее настоящее имя?

– Не знаю. Не спрашивал даже. Нужно уважать желание женщины быть той, кем она хочет, разве я не прав?

– Абсолютно правы, – кивнула Эйра.

– Да и, кстати, что такое имя? Всего лишь ярлычок, наклеенный на человека. Она называла себя Симоной, потому что ей хотелось ею быть. В честь Симоны де Бовуар. Я же влюбился. И мне плевать было, как звали ее прежде.

– Где вы познакомились?

– В реальной жизни. Не в каком-нибудь чертовом «Тиндере»[19]. Однажды она пришла в один из филиалов моего ресторана и попросилась на работу. Дала понять, что не может работать официально… – Иван Вендель покосился на Эйру. – Я, конечно, сказал ей, что веду свои дела по закону и исправно плачу налоги за каждого сотрудника, но тут между нами словно искра проскочила. Я пригласил ее на обед, а потом мы увиделись снова. Она куда ранимее, чем хочет показать, я еще тогда это почувствовал. Только потом выяснилось, как она запуталась. Я вполне могу позволить себе содержать женщину. Симона не из тех, кто создает проблемы.

Он поднялся и спустился на лужайку, провел ладонью по бритой голове, закурил еще одну сигарету.

– Я думал, мы любим друг друга, но как только я всерьез заговорил о том, что хочу разделить с ней будущее, она удрала.