Мычка (СИ)

Дубинки взметнулись, набирая силу, воздух загудел. Сейчас сучковатое дерево коснется тела, распарывая кожу, разрывая мышцы, проламывая кости. В глазах соперников... нет, это не соперничество, когда трое на одного, когда дерево против плоти, это уже совсем - совсем другое. В глазах врагов застыло предвкушение. Еще немного, и чуждый их роду, пришедший из леса чужак упадет под ноги, забьется в агонии. Ну а после придет время спутницы. Испуганная, она наверняка закричит, бросится бежать, но ее настигнут, раззадоренные кровью, изобьют, вымещая ярость. А потом, когда, неспособная защищаться, жертва захлебнется в крике, навалятся, распаленные похотью, разорвут одежду, заломят руки...

Мысли промелькнули молнией, но картинка грядущих событий замерла, растянулась во времени, позволяя полностью погрузиться в ужас, что случится совсем скоро, прочувствовать всеми фибрами души. Мир погрузился в красное, кровь вскипела, преисполнившись сил, мышцы застонали от напряжения.

Напротив, перекошенные от ярости и злобы, дергаются не люди - звери, одержимые жаждой смерти демоны. Нужно всего лишь направить бьющий изнутри поток мощи на них. И тогда всем сразу станет легче. Всем, кто останется.

Взмах. Дубина опускается, но находит лишь пустоту. Следуя ощущениям, тело смещается в сторону, уходя от боли. Рука выстреливает. Лицо противника выплескивается кровью. Костяшки на мгновение немеют, так велика скорость удара, но ощущение едва уловимо, на время боя тело тушит боль. Это потом, после, можно зализать раны, ощупать, осмотреть, выискивая ушибы и ссадины. Но только не сейчас.

Удар. Тело отшатывается, но недостаточно быстро, в плече вспыхивает боль, по рукаву течет теплое. Прыжок в сторону, чтобы выиграть несколько долгих мгновений, пока, потрясенная болью, плоть восстановится. Удар. Открытой ладонью, с размаху, прямо в ухо противнику. От таких, даже самых слабых шлепков потом долго звенит в черепе, а мир плавится и плывет, а уж от сильных...

Голова противника дергается, челюсть отвисает, а глаза заполняются болью. Дубина вываливается из враз ослабевших пальцев. Что ж, хорошо. Не обязательно убивать, чтобы вывести соперника из строя. Но как же хочется подхватить палку, размахнуться, вкладывая в удар всего себя, а затем... На краю зрения что-то меняется, немного, совсем чуть-чуть, но почему так сводит затылок, словно к нему уже приложилась дубина врага?

Бросится на землю, откатиться, вскочить, как велят инстинкты, что не обманывают никогда. Земля бьет в ладони, в кожу впиваются хвоинки и мелкие веточки. Сверху, гудя рассерженным шмелем, проносится дубина. Волна воздуха холодит шею, ерошит волосы. Мгновением раньше удар, мгновеньем позже падение - все было бы кончено. Но все происходит ровно тогда, когда нужно, не раньше и не позже.

Толчок. Тело взлетает. Ноги упираются в землю, мышцы напряжены до ломоты, готовые к сверхусилию. Прыжок, уворот, удар. Все что угодно, пока бушующая внутри ярость не угасла, а вместе с ней не ушла уверенность в собственной правоте. Ведь так, на самом деле, сложно вести смертный бой против людей, пусть и опустившихся, озверевших в тисках глупости и злобы, но все же людей.

Пространство вокруг чисто, враги повержены. Три фигуры извиваются на земле, ползут, пытаются встать, искореженные, окровавленные, бессильные. Мгновенная жалость скручивает с такой силой, что темнеет в глазах: нужно помочь, спасти! Но изнутри, сквозь воздвигнутый братскими чувствами к сородичам защитный барьер, поднимается воспоминание: глаза, губы, волосы... Прекрасная дева, которой придется жить в окружении этих недолюдей. Нет, нужно завершить начатое, пока ярость не ушла, пока человеческое не смерило безумствующего внутри зверя.

Рука тянется к земле, пальцы нашаривают твердое, обхватывают, сжимая как можно крепче. Шаг, другой. А вот и враг. Лицо искажено ужасом, испачкано в крови и земле, отчего кажется ликом демона. Тем лучше. Будет проще завершить начатое. Взмах. Дубинка возносится, набирая мощь, готовая обрушиться, обрывая жизнь...

- Стой!

Пронзительный крик бьет по ушам так неожиданно, что тело невольно замирает. Затуманенный от перенапряжения, взгляд слепо мечется, отыскивая кричащего. Вокруг лишь серые тени, по стволам пляшут всполохи угасающего факела. Никого нет. Пусто. Померещилось. Такое бывает от перенапряжения, когда изнуренный усталостью, разум начинает играть в странные игры. Но сейчас это не важно. Нужно доделать дело, пока враг не пришел в себя, не встал, превратившись из демона в человека. Вновь размах.

- Не смей, не надо!

В сумраке светлым пятном протаивает лик спутницы: глаза горят яростью, губы сжаты в полосу, а ноздри раздуваются. Она прекрасна, но откуда гнев? Ведь он победил. Сокрушил врагов, сумел защитить себя и ее. Сейчас он закончит, и они продолжат прогулку по исполненному загадок и чар лесу.