Мыльная опера для олигарха

Саша отдала должное ее дипломатическим способностям. Во взгляде женщины явственно читалось: «Какого рожна ты сюда притащилась, барышня? Ты ведь совсем не нашего круга. Ишь, вырядилась! И чего таким бездельникам, как ты, тут надо?» А может быть, ничего такого она не думала, просто воображение у Саши разыгралось.

— Да, — ответила она. — Я здесь впервые. Хотя в Новоладожске бываю. А вообще приехала из Питера. Мне сказали, что здесь можно застать Аркадия Брыкина.

— Журналиста-то? — встрепенулась молодая женщина. — Да, он тут частенько мелькает. А зачем он вам?

— Наташа! — с упреком заметила старшая. — Если человеку нужен Аркаша, это его личное дело.

— А что тут такого, Женя? — пожала плечами Наташа. — Я просто спросила. Мне интересно. С какой стати он кому-то понадобился…

— Аркадий писал о вас? О реставрации колокольни? — вежливо осведомилась Саша.

— Отчего же не писать? Писал, — согласилась Женя. — Он человек интересующийся. И с фантазиями.

— С фантазиями, — эхом откликнулась Саша. — Много сочиняет?

— Очень! — воскликнула Наташа. — В основном, про Новоладожск. Ему бы сериалы придумывать для кино. А что? Иногда у него забавно получается. Но наши его не особенно слушают. Некогда им. Только у Коли терпения хватает на его истории. Ну и у нас тоже.

— А про синих людей истории были? — спросила Саша.

— Про «синяков» что ли? — засмеялась Наташа.

— Про людей с синими лицами. Про то, откуда они появились и куда потом исчезли.

Женщины переглянулись.

— А откуда вы знаете? — спросила Евгения. — Он нам о них говорил. Мы-то думали, разыгрывает он нас. Вы с ним уже встречались?

— Да, — сказала Саша. — И потом, я общалась с этими людьми. С «синелицыми».

Женщины у костра замерли и во все глаза уставились на нее. На Наташином лице отразилась вся гамма чувств — от крайнего удивления до явного недоверия. Евгения смотрела на журналистку со смесью жалости и грусти. Саша почувствовала себя неуютно. Вероятно, так чувствуют себя все, кого вдруг начинают подозревать в помрачении рассудка. Но она постаралась взять себя в руки и спросила:

— Вы в городе совсем не бываете?

— Н-нет, — ответила Женя. — Нам продукты привозят. Представители одной фирмы. В город только Коля ездит. По делам официальным.

— А люди с синими лицами сюда не забредали? — спросила Саша.

— Бог миловал, — с опаской сказала Женя и оглянулась на соседку.

Саша вдруг подумала, что если Новоладожск затопит, члены общины узнают об этом в последнюю очередь.

— Ну и хорошо, — улыбнулась она.

— Нет уж, — решительно проговорила Евгения. — Если в Новоладожске происходит что-то ужасное, вы не скрывайте. Неужели химический комбинат отраву какую-то выпустил в атмосферу?

— Про комбинат я не знаю, — сказала Саша. — А в больнице лежат больные с синими лицами. И никто не знает, что это за напасть, и как ее лечить.

Женщины нахмурились.

— И давно лежат? — деловито спросила Евгения.

— Первые больные поступили в больницу несколько месяцев назад, — сказала Саша.

— Значит, Аркаша не врал, — сказала Евгения.

Послышался топот — как будто приближалась большая толпа — и голоса. Саша от неожиданности вздрогнула.

— Время обеда, — весело сказала Наташа. — Где у нас ножик-то — хлеб нарезать?

Саша оглянулась. К палаточному лагерю приближалась группа мужчин. Весело переговариваясь, они подхватывали ведра с водой, подносимые им женщинами, жадно пили и обливали друг друга. Все они без исключения были крепкими, мускулистыми, а бронзовый загар обнаженных торсов в сверкании солнечных лучей делал реставраторов похожими на олимпийских богов с картин художников эпохи Возрождения.

— А вон и наш «начальник», — сообщила Наташа. — К нам идет…

Саша удивилась. Размеренным шагом, широко улыбаясь, к костру шел совсем молодой мужчина лет двадцати пяти с темной щетиной на щеках и подбородке.

— Мир честной компании! — весело проговорил Ершов, подойдя к костру, неподалеку от которого под сенью пышной липы на холщовой тряпке Наталья с Евгенией спешно раскладывали снедь — свежие маленькие огурчики, зелень, помидоры, вяленую рыбу. Наташа, спохватившись, взяла нож и стала резать хлеб. — У нас гостья? — Николай улыбнулся еще шире. — Очень приятно. Гостям мы всегда рады. Издалека к нам? — повторил он вопрос Евгении, но, не дав Саше вымолвить слово, торопливо добавил: — Да я вас, наверное, знаю. Вы… э… Вы на телевидении работаете. Новости и все такое?

— Да, это я, — со вздохом ответила Саша, втайне мечтавшая быть неузнанной хоть в этой незатейливой компании, в поле, у костерка. — И часто вы смотрите наши «Новости»?

— Случается, — рассмеялся Ершов. — Что же мы стоим? Присаживайтесь. Есть очень хочется.

— Одну секундочку, — протараторила Наташа. — Сейчас закончим. Молитву творить вы будете?

— Пожалуй, — согласился он.

Наташа потянула за руку присевшую было Сашу, женщины торжественно встали вокруг импровизированного стола, а Ершов с тем же довольным видом, с каким созерцал еду, начал творить молитву. Когда он закончил, Саша села, словно загипнотизированная. Ершов бросил на нее веселый взгляд, взял миску с вареной картошкой и мясом и начал с аппетитом есть.