Мыльная опера для олигарха

Луна вступила в свою полную фазу, поляна, где расположились палатки, которые сначала купил, а потом разбил Бьерн для желающих выспаться на свежем воздухе, была ярко освещена голубоватым светом. Но еще ярко горел костер, в который каждый из присутствующих считал своим долгом подбросить хвороста под руководством костровых, Андрея Мелешко и Николая Ершова. Телевизионщики тоже присутствовали здесь. Мариночка справилась с поручением Александры идеально. Пригласила всех, проинструктировала, как добраться до места встречи, чтобы не вызвать подозрений у возможных недругов и не «подцепить хвоста». Николай Трофимович сидел рядом с дочерью и то и дело бросал на нее беспокойные взгляды, словно боясь ее очередного исчезновения. Тамара Сергеевна вместе с Мариночкой занялись «кухней», извлекая из багажников машин консервы, хлеб и напитки. Члены европейской комиссии во главе с чопорным Марком взирали на происходящее с восторгом. Фанни играла с Кляксой, и ее сходство с Пеппи Длинный чулок было еще очевиднее. Наконец, кое-как угомонились, расселись у огня, посмотрели на Сашу. Она вдруг смутилась. Пригласила столько людей, напустила туману, приказала соблюдать конспирацию, а что она им сейчас может сказать?

— Я пригласила вас… — проговорила она, — потому что ужасно по всем соскучилась. Спасибо, что пришли.

— Тебе спасибо! — воскликнул Мелешко. — Ночной пикничок — это то, о чем я мечтал лет двадцать, а то и тридцать. Если бы не ты, Сашка, еще бы столько же промечтал. Да и нашим иностранным гостям такое развлечение, я уверен, понравится. Да, ребята?

Иностранцы вежливо закивали.

— Давайте, наливайте уже! — предложил он.

— Андрей, я бы попросила обождать с тостами, — остановила его Саша. — Потому что я хотела бы кое-что рассказать всем присутствующим, а потом, возможно, спросить. Ведь все понимают, что в этом маленьком тихом городке сейчас не все в порядке?

— Саша, не выставляй нас идиотами, — потребовала Алена Калязина, швыряя огромное полено в костер. — Мы, между прочим, машину из Питера гнали. Для того, чтобы пикник снимать?

— Спасибо, Алена, — сказала Саша. — Снимать вы начнете прямо сейчас. Каждого, кто будет что-либо говорить. Потом видно будет, из чего сюжет можно будет ваять, а за что нас с тобой, наконец-то, уволят. Я хочу рассказать историю. Вы меня поправляйте, если я ошибусь. Кто-нибудь сможет переводить нашим гостям?

— Я смогу, — Фанни подняла руку, как школьница.

— Снимать уже? — спросил Валерка Братищев.

— Сегодня у нас Сашка командует, — проворчала Алена.

— Давай, Валерка, — вздохнула Саша. — История эта началась не очень давно, с того момента, как в Новоладожске после долгого перерыва снова заработал химический комбинат. Сначала все жители города обрадовались, потому что большинство из них находилось в бессрочном неоплачиваемом отпуске. Думали, что теперь будет работа. Но ошиблись. На работу их никто не позвал. Вместо этого цеха комбината заполнили гастарбайтеры. В этом нет ничего удивительного. Несмотря на то что в России низкий уровень заработной платы, иностранным рабочим у нас платят еще меньше. Хотя по этому поводу высказывались и другие версии. Что на комбинате стали производить какую-то секретную продукцию, а чтобы про это никто не узнал, набрали людей, которые по-русски не понимают. Об этом писал, например, местный журналист Аркадий Брыкин. Он одним из первых заговорил в прессе о нарушениях на химическом производстве. Правда, когда он приходил недавно к нам домой, то утверждал, что статьи на эту тему ему публиковать запрещают. Но это не совсем так. Я просмотрела подшивку «Новоладожского вестника» за последние полгода. Брыкин критиковал руководство химического комбината постоянно. И никого это особенно не ужасало. Потому что в России производство без нарушений — большая редкость.

— Зачем же он нам врал? — возмутился Николай Трофимович.

— Он нам, папочка, не врал, — сказала Саша. — К тому моменту, когда он пришел к нам в гости, его, действительно, уволили. И статью последнюю зарубили. И в центральной прессе высказаться не дали.

— Кого-то он достал, — хмыкнул Мелешко.

— Возможно, — Саша нахмурилась. — В самый трудный или, скорее, переломный момент своей жизни Аркаша Брыкин встречает мою маму, Тамару Сергеевну. И умоляет связать его со мной.

— Он был так… жалок! — воскликнула Тамара Сергеевна.

— Да, мама людей жалеет, — кивнула Саша. — Даже сумасшедших, которые говорят о скорой гибели всего человечества.

При этих словах Бьерн не удержался и с иронией взглянул на Марка. Тот сидел, как изваяние Будды, слушая негромкий перевод Фанни.