Мымра! (СИ)

— Понял, — сказал Егор. Прошло двадцать минут. В комнату дверь открылась, и ввалились уже все друзья Егора вместе с ним. Начался какой-то дикий ужас. Друзья Егора стали сразу знакомиться с моими подругами. Те восприняли их как новых мальчиков для развлечений, все кричали, веселились, начались танцы. Стриптизеры благополучно скрылись. Егор подошел ко мне и прижал к себе, обнимая за талию.

— Вера, поехали домой. А? Десять давно прошло!

— Хорошо, я поняла, — едва сдерживаясь, ответила я и повернулась к девочкам, — Мой жених меня забирает, — громкие крики возмущения в ответ, — Жду вас дома, развлекайтесь, — сказала я и вышла из комнаты, чувствуя, что сейчас взорвусь.

Глава 47. Егор

Глава 47. Егор

Наконец-то этот девичник закончился! Но что-то явно не так, Вера молчит всю дорогу, пока едем на такси к ней домой, а я стараюсь не провоцировать. Входим молча в квартиру, решаю, что пора хотя бы прозондировать почву.

— Хороший вечер получился, — говорю осторожно, пока идем вместе на кухню. Вера молча наливает воды в чайник и включает, — Мне было весело, — продолжаю я, сам подталкивая себя к пропасти.

— Ты, Завьялов, вот сейчас серьезно все это говоришь? — как-то тихо говорит Вера и я вдруг пугаюсь.

— Тебе нельзя волноваться, — сразу предупреждаю ее, на всякий случай отступаю назад к выходу.

— Я не волнуюсь, — улыбается Вера, делая шаг в мою сторону.

— Вот и не волнуйся, — стараюсь не делать резких движений и вдруг срываюсь, несусь в ванную и закрываю за собой дверь на замок.

— Открой, Завьялов! — кричит Вера, дергая дверь, — Кому говорю, открывай!

— Да, ща-аз, — говорю ей, — Так я тебе и открыл, ты дерешься!

— Я не буду, — тут же прилетает обещание.

— Я не верю, опасаюсь за свою жизнь. Она мне дорога, как память о моей бурной и счастливой молодости, — завываю я и так увлекся, вошел в роль несчастного и обиженного, что не сразу услышал, а точнее понял, что в ответ тихо, — Вер, а Вер, ты тут? — тишина.

— А-а, ты специально молчишь, я понял. Не получится, не выйду! — пытаюсь посмотреть в щелку двери, но как назло ничего не видно, — Ладно, я выхожу. Только не дерись, — на всякий случай дергаю замком, жду. Мало ли, вдруг затаилась с какой-нибудь гадостью в руках, но нет, вроде тихо.

В коридоре никого нет, вжал голову в плечи, она мне еще нужна, семью содержать, да детей растить. Но Веры нет, прохожу в кухню — никого, в гостиной тоже, Веру нашел в спальне. Сидит на кровати и тихо плачет.

— Вера, ну ты что? — подскакиваю к ней и опускаюсь на колени, прижимаюсь лицом к ее животу, — Ну хочешь, побей меня, Вер.

— Гад ты, Завьялов, — всхлипывает Вера, — Испортил мне праздник.

— Я честно-честно не хотел, Вера, — каюсь, прижимая ее к себе, — Я скучаю Вер, дома одному так тошно, тебя нет, Стаська пищит, ходит вокруг, мы одни там совсем, без тебя.

— Ох, Егор, — смиряется Вера и целует меня в лобик, а я тащусь, улыбаюсь.

— Я тут подумал, Вер, пока нет никого, — руки сами забираются по ее ногам, ныряют под платье, — Ты такая красивая, Вер и платье красивое. Короткое сильно, но все равно красивое. Я обалдел, когда тебя увидел.

— Подлизываешься, Завьялов. Я же помнить теперь буду, всю жизнь тебе высказывать, — ворчит Вера, но уже не сердится.

— Да, говори, я согласен. Хочешь, скажу, какой подарок тебе на свадьбу приготовил? — закидываю еще одну сладкую конфетку ей.

— Нет... а какой? — заинтересованно смотрит Вера.

— Передумал, не скажу, — хитро улыбаюсь я, — Что за подарок такой, если ты его будешь знать?

Руками уже добрался до ее бедер, губами потянулся к лицу. Вера почти успокоилась, только всхлипывает еще, а я и рад стараться. Вынул руки из-под платья, молнию на спине нащупываю.

— Ты, маньяк, Завьялов, — шепчет она, пока я снимаю с нее платье и замираю, разглядывая розовое чудо под ним в кружевах и бантиках. На Вере белые чулки с кружевной резинкой, на голове короткая фата, которую я не хочу снимать, мне так все нравится.

— Я твой маньяк, Вер, весь твой, — говорю ей, заваливая на кровать. Сам избавляюсь от рубашки и брюк и со вздохом облегчения прижимаю к себе почти голую Веру.

— Ты невыносимый маньяк.

— Ага, — целую через розовое кружево великолепную грудь.

— Ты меня ни на минуту не отпускаешь, — жалуется Вера, выгибаясь под моими ласками.

— Не могу, — продолжаю я, снимая с нее верхнюю часть и восхищенно выдыхаю.

— Ты не дал мне девичник отметить как нужно.

— Согласен,

— Я просила всего лишь три дня.

— Это много, — веду губами по ее еще плоскому животику и целую вокруг розочки на бедре, пробираясь к самому центру удовольствия.

— Не могу ничего больше придумать, — выдыхает Вера, когда я нашел то, что искал и коснулся языком.

— Это хорошо, то, что нужно, — выдыхаю я и впиваюсь губами, заставляя Веру забыть обо всем.

Занимаемся любовью долго, медленно, нежно, ласкаем друг друга, полностью погружаясь в удовольствие.

— Я очень сильно люблю тебя, Вера, — шепчу ей между ласками, да и во время них тоже.

— И я тебя люблю, противный Завьялов, — отвечает она.