Мыс альбатросов (СИ)

— Уходи, — сказал Регулус, высвободившись из её объятий, отступая. — Пока они не забили тревогу. Возможно, ещё увидимся, Гермиона Грейнджер, но лучше не стоит. Больше никогда.

Он повернулся к ней спиной и зашагал прочь, становясь единым целым с ночью, пока не исчез в аппарационной вспышке.

Гермиона глядела перед собой застывшим взором, оглушённая обрушившимся раскатом. Она подняла глаза к небу, подспудно надеясь увидеть белый росчерк крыла среди грозовых туч, но ночью птицы сидят в своих гнёздах и жмутся друг к другу в поисках спасительного тепла. Ей тоже хотелось тепла, но лёд не может согреть.

«Билл и Флёр там с ума сходят», — пронеслось в голове, но Гермиона ещё долго стояла на берегу в полном одиночестве.

========== Глава 60 — Блейз ==========

«Ад пуст!

Все дьяволы сюда слетелись»,

— Уильям Шекспир «Буря»

Блейз отпил кофе из чашки и потёр щёку. Весеннее солнце пригревало.

Настоящий японец, знаток керамики, мог бы вызвать его на поединок, увидев, как Блейз налил кофе в японскую чашку для чая. Этот поступок сродни богохульству. Отчим Блейза был помешан на традициях своей родины. Впрочем, у всех есть право на странности. Маме этот зануда даже нравился. В память о нём она оформила шляпную мастерскую в японском стиле: расписала стены цветами сакуры, повесила колокольчики — фурины, расставила двухстворчатые ширмы периода Эдо. Всё это помогало забыться и хоть на минуту перенестись в пространстве и времени на другой конец света.

Блейз соскучился по путешествиям, по новым знакомствам. Ему не сиделось на месте, будь его воля — он бы тотчас сорвался в дорогу, вскочил на трап корабля и отправился куда-нибудь к Амазонке.

— Р-раз галлеон, два галлеон, тр-ри галлеон, — с выражением произнёс попугай, которого мама забрала сюда из лавчонки покойного Спинни.

Красно-чёрный ара наклонил голову и сощурился на солнце.

— Это к клиенту, — сказала мама, присаживаясь напротив Блейза. — Годрик никогда не ошибается.

Попугай захлопал крыльями, ободрённый похвалой.

— У нас столько золота, что мы можем выкупить каждую вторую забегаловку на этой улице, а ты всё считаешь клиентов, — рассмеялся Блейз.

— Мои шляпки — произведение искусства, а искусство следует продвигать в массы. Взгляни на последнюю с перьями фламинго. Я назову её…

Узнать название очередного шедевра Блейзу, увы, не довелось. Колокольчик над дверью обречённо звякнул, знаменуя появление на пороге главной любительницы розового цвета во всей Британии.

— Чудесный день, не правда ли, — с серебристым смешком произнесла Долорес Амбридж, уверенно засеменив к владелице лавки.

Нелепый кружевной воротничок впивался ей в шею, утопая в складках, но, по-видимому, не доставлял неудобства. Глаза, круглые, немного навыкате, жадно обшаривали помещение. Жаба жабой. Так её и прозвали в школе: «жаба в розовом».

— Да, действительно, — сказала Сирена, виртуозно скрыв презрение, и поднялась навстречу Амбридж. — Снаружи сейчас куда приятнее, чем внутри.

— Я рада, что вы вновь открылись. Вы подаёте пример другим коммерсантам в Косом переулке.

— Благодарю вас, Долорес, — сказала Сирена, пока Амбридж осматривала головные уборы на манекенах.

На памяти Блейза, его мать впервые обозвали «коммерсантом».

— Сегодня выходной. Вы куда-то собираетесь, раз почтили мой скромный бутик своим присутствием?

И снова из уст Амбридж вырвалось хихиканье, от которого у Блейза побежали мурашки по коже, а кофе попал не в то горло.

— Кхе-кхе. Моё жалованье не столь велико, но иногда я могу побаловать себя и позволить обновку.

— Понимаю.

— Зато каждый сикль был заработан честно, благодаря добросовестному отношению к работе. Сегодня не каждая женщина может этим похвастаться, согласитесь?

Блейз сжал челюсти так, что заиграли желваки, но мама осталась бесстрастной.

— Вы трудитесь не покладая рук, Долорес, и всё на голом энтузиазме.

Глядя на госпожу «бывшего директора школы», стоящую рядом с его матерью, Блейз не мог представить двух более непохожих друг на друга женщин. Тем временем Долорес добралась до короба с бантами и запустила в него свои короткие пальцы-обрубки, живо перебирая атласные и шёлковые изделия в попытке найти что-то под стать чёрному бархатному бантику, напоминающему жирную муху, взгромоздившуюся ей на голову.

— Я давно вас не видела, но наслышана о необычной вещице, перешедшей к вам во владение, — сказала Сирена. — Где же ваша семейная реликвия?

Долорес резко выдохнула и развернулась, бросив копаться в коробе для аксессуаров.

— Простите?

— Старинный медальон, доставшийся вам от вашего предка по линии Селвинов.

— Его украли, — отрезала Амбридж.

— Невосполнимая потеря. Я так хотела на него взглянуть. Моя мать была из Селвинов. Вы знали?

Блейза перекосило от внезапно обретённой родственницы. Хотелось дать ей волшебного пинка и посмотреть, как резво она поскачет по ступенькам, вскидывая дряблые колени.

— Поразительно! — по-девчоночьи тоненько произнесла Амбридж. — У вас много интересной родни. Как поживает ваш дядя?

— Флориан? Вполне сносно.