Мыс альбатросов (СИ)

— Она была моей ученицей в академии авроров. Аластор всегда хорошо о ней отзывался, но велел не давать ей поблажек. Порой она была слишком наивной, а это качество в нашей работе только мешает, — аврор вздохнул, на мгновение прикрыв глаза, словно вызывая в памяти образ той, о ком говорил с такой с грустью и теплом. — Рвалась в гущу событий. Я всегда считал, что её жизнь оборвётся в бою. И она сама это знала.

— Да, — согласился Гарри. — Такой она и была.

Прежде, чем он начал себя накручивать и винить, Гермиона поспешила перевести тему.

— Я заметила, что некоторые волшебники аппарировали к воротам. Разве местные жители не заподозрят неладное? Или ваши люди позаботились об этом?

— В Хайгейте никого этим не удивишь, — ответил Сэвидж. — Ты что-нибудь слышала о «Друзьях Хайгейтского кладбища»?

— Это благотворительный фонд, усилиями которого был спасен Хайгейт, его члены добровольно присматривают за порядком на территории, — как на уроке выложила Гермиона.

— А с некоторых пор фонд — единственный собственник восточной и западной части, — сказал Сэвидж. — Те, кто состоит в этом обществе, прекрасно осведомлены о волшебниках. О нас они гораздо более высокого мнения, чем об охотниках за вампирами и эзотериках, рыскающих на могилах по ночам. Раньше, перед Первой мировой войной, за порядком здесь следили двадцать восемь садовников по числу семей волшебников, что традиционно хоронили родных в Ливанском круге. Это был самый привилегированный участок на всём кладбище, вся его земля изначально находилась во владении епископа Лондонского. Священная земля…

— Священные двадцать восемь?! — воскликнула Грейнджер и, устыдившись неуместному всплеску эмоций в таком месте, заговорила намного тише: — Так вот откуда они взялись.

Сэвидж пожал плечами.

— Сейчас разве проверишь? Многие могилы заросли так, что и с магией путь к ним не расчистишь, некоторые надгробия сами собой рассыпаются в прах, а имена на плитах стёрлись настолько, что на них можно играть в скрэббл.

— Поэтому в списке нет чистокровных Дамблдоров и Поттеров, — задумчиво произнесла Гермиона. — Ведь они все покоятся…

— В Годриковой Впадине, — подал голос Гарри, всё это время краем уха прислушивающийся к разговору.

— Точно знаю, что гробницы семьи Олливандеров и Эйвери где-то неподалёку, — продолжил Сэвидж, — а за теми деревьями стоит фамильный склеп Блэков.

— Блэков? — удивлённо переспросила Гермиона.

— Мне пришлось потревожить миссис Тонкс по поводу погребения её сестры — Пожирательницы смерти Беллатрисы Лестрейндж, кто-то же должен был заняться её похоронами.

— Ох, — только и смогла вымолвить Гермиона. Она не подозревала, что Андромеда перенесла ещё один удар — ей предстояло решить, что делать с прахом Беллатрисы, погибшей в Малфой-мэноре — женщины, убившей её мужа. Обстоятельства возникшего в мэноре пожара до сих пор были покрыты мраком. Теодор лечился от ожогов и медленно приходил в себя в Мунго, целители никого к нему не подпускали. Малфои исчезли вместе с содержимым банковского сейфа, даже Драко испарился. Пленники, которых он освободил во время пожара, ничем толком поделиться не могли. Луна лишь сказала, что видела, как Беллатриса сражалась с Нарциссой, но чем закончилась их схватка, она не знала.

— В итоге этим занялась некая мадам Девинетт — давняя знакомая семьи. Она всё устроила как нельзя лучше, хотя по ней не скажешь, что она на что-то способна. На вид — ходячая развалина. Этой волшебнице лет триста, не меньше.

Гермиона никогда о ней не слышала, но испытала чувство благодарности, раз эта женщина избавила миссис Тонкс от головной боли и хоть немного облегчила ей жизнь в эти дни.

Продолжать расспросы Гермионе помешал вышедший на расчищенную площадку перед рядами стульев Кингсли Шеклболт. Вот уж кто вымотался больше Гарри.

Его речь Гермиона почти не слушала, она сидела, прижав ладонь к губам. Ей пришло в голову, что она никогда по-настоящему не думала о смерти Люпинов. Только сейчас, когда земля должна была поглотить их навсегда, Гермиона окончательно поняла, что больше никогда-никогда их не увидит. Ладони у неё вспотели, голова закружилась, и Гермиона боком прильнула к Гарри. Друг взял её за руку, и она ощутила твёрдую мозоль от рукоятки палочки на его ладони.

Миссис Тонкс безупречно держала спину, стоя рядом с Кингсли. Глядя на неё, Гермиона подумала о Вальбурге Блэк, какой она была при жизни, а не той сумасшедшей старухе на портрете. Она тоже в какой-то момент потеряла родных, но у Андромеды остался Тедди. Она не сломается, она справится, выстоит.

Шеклболт первым достал палочку и устремил её к небу.

— За Ремуса и Нимфадору!

— За Ремуса и Нимфадору! — волшебные палочки всех присутствующих взвились вверх, выпустив символические искры.