Мыс альбатросов (СИ)

Грегори выхватил палочку и помчался на Забини как бизон. Гнев сотряс Блейза, как Таранталлегра — величественный Везувий. (3)

— Даже не думайте! — воскликнула профессор Спраут, встав у них на пути. — Заденете хоть один горшок, юноши — и можете считать, что вход на мои занятия вам заказан.

— Вы здесь больше не командуете! — произнёс Крэбб, однако попятился назад. — Директор у нас Снейп. Будет так, как он скажет.

— Пригласите его сюда, если желаете.

У Крэбба хватило «любезности» заткнуться.

— Пошли отсюда, — буркнул Гойл, поскребя оба своих подбородка. — Есть хочется.

Блейз с гордостью лесного кота проследил за их удаляющимися тушами. Нападение сзади — лучшая стратегия, но под чутким взором профессорши рисковать не стоило. Поводов проучить однокурсников скопилось с вагон и маленькую тележку.

Последний взмах палочки, финальное Экскуро — и стол был девственно чист. Другое дело — рабочая мантия. Ей теперь место на помойке.

Забини проверил содержимое сумки и с облегчением убедился, что выстраданное эссе не пострадало. Есть в этом грешном мире справедливость!

— Всего доброго, профессор!

Помона Спраут проводила его коротким кивком, и он наконец-то выбрался на воздух.

Небо над Хогвартсом обложили тучи, ни ветерка. Перевести дыхание невозможно, когда вокруг такая духота. Блейз ускорил шаг, надеясь попасть в замок раньше, чем пойдёт дождь.

В хижине Хагрида горел свет. Десяток нахохлившихся воронов расселись на ограде и лениво переругивались. За плетёной изгородью маячила чья-то рыжая макушка. Когда Блейз приблизился к хижине, то увидел Рона Уизли. Похоже, после занятия в теплицах тот намылился в гости к олуху-лесничему.

Но нет. Он кого-то ждал.

Блейз собрался оставить его, когда на тропе появилась Джинни Уизли — главная причина его бессонницы. О! Огненная Веста! Симонетта… (4)

Медно-красные волосы девушки были собраны в узел на макушке. Щёки раскраснелись от быстрого шага. Шарф развевался за её спиной, а ткань мантии колыхалась, окутывая точёную фигурку.

«Даже ты считаешь её хорошенькой, правда, Блейз?» — заметила как-то Панси и попала в точку.

Хорошенькой. Очень хорошенькой. До такой степени, что Уизли приходила к нему по ночам, одетая лишь в тени и свет, как на картинах эпохи Возрождения, едва Блейз смыкал веки.

Целый год он следил за ней в Большом зале, наблюдал во время матчей, высматривал в Хогсмиде…

Если Панси высасывала из окружающих все соки, то Уизли всю себя отдавала друзьям. С её приходом мир расцвечивался красками. Она пылала, она — огонь, к которому Блейз не смел прикоснуться. Притом девушка не слыла недотрогой, о нет! Корнер, Томас и Поттер — приличный список ухажёров для ученицы шестого курса.

И всё же с ней что-то не так. Джинни изменилась. Неуловимая разница, но Блейз-то заметил. Уизли засиживалась в библиотеке, о квиддиче не заикалась… Проклятье, она даже ложку держала иначе!

Джинни легко обогнула груду сваленных у калитки тыкв, вынудив Блейза прижаться к изгороди, чтобы остаться незамеченным, и крикнула:

— Привет!

— Хэй! — отозвался Рон. — У тебя что, кусочки коры в волосах?

— Ах, это. Профессор Граббли-Дёрг показывала лукотрусов. Я им чем-то не угодила. Странно, в прошлом году они представлялись мне интереснее.

— В первый раз всё интереснее. Давай сумку. Тяжёлая ведь.

— Вовсе нет, — возразила Джинни, но передала брату вещи. — Спасибо.

Рон пожал плечами, как бы говоря «не за что».

— Сегодня не самая подходящая погода для полётов, тебе не кажется?

— Так и знал, что ты это скажешь. Нет уж, так легко тебе не отделаться.

Блейз услышал шорох совсем рядом с местом своего нехитрого укрытия. Уизли что-то искал между прутьями изгороди и, кажется, нашёл.

— Вот она, — сказал он, вытянув какой-то продолговатый предмет из ограды. — Идём, в такую погоду нас долго не хватятся.

Забини без промедления сориентировался в пространстве и, пригнувшись, обошёл гору тыкв в обратную сторону от Уизли.

То, что поначалу он принял за балясину или длинный прут, оказалось обыкновенной спортивной метлой. Водрузив её на плечо, Рон направился через ромбовидные грядки шалфея вниз с холма. Джинни поплелась за ним, на ходу вытаскивая запутавшиеся в волосах частички коры.

Они держали путь в сторону леса и вскоре нырнули под прикрытие деревьев. Уизли вряд ли планировали умереть от стрел кентавров, но при полном пренебрежении безопасностью не думали поворачивать назад.

Блейз не горел желанием соваться в чащу, но раздутое самомнение — не единственный порок, отягощавший его душу. Любопытство. Жгучее неукротимое любопытство привычно взяло верх над осторожностью.

Поняв, что не устоит от искушения, Забини ринулся за ними.

Воздух в лесу загустел. Листья замерли на ветках в предвкушении грозы. Две рыжие макушки маячили между стволами, но Блейз не отваживался подобраться ближе: любая хрустнувшая ветка могла его выдать.

— Не понимаю, как можно думать о квиддиче в такое время, — донёсся до него возмущённый девчачий голос. — Снейп мог бы сразу отдать кубок Слизерину. К чему фарс?