Мыс Доброй Надежды

— Во! — обрадовался Рогов, ускоряя шаги.— Я эту маршрутку возле отеля видел, давай быстрее, Игорь.

— Подожди!— Плахов осадил коллегу.— Смотри , там одни черные.

— А, ты тоже, значит, из этих... — сокрушенно закачал головой Рогов.— Не знал я, Игорь Сергеевич, что вы расист.

— Не в этом дело, малыш...— начал объяснять Плахов, но Рогов прервал его на полуслове:

— А раз не в этом, то какие проблемы? В конце концов, мы сколько лет в них деньги вкладывали? Пора бы и отдачу получить.

Плахов обреченно кивнул головой и следом за Васей забрался в душный грязный салон.

Вася оглянулся вокруг, одаривая афро-африканцев своей радужной улыбкой, а потом согнул в кулаке правую руку, поднял вверх сжатый кулак и пафосно воскликнул, сознательно коверкая русские слова:

— Русиш унд ниегр —дружба навек!

Игорь почувствовал пустоту в нижней части живота — предчувствие почти кричало о чем-то нехорошем, но «дать заднего» было уже невозможно. Дверь закрылась, и маршрутка тронулась с места.

Несколько пар внимательных глаз пристально наблюдали за белыми пассажирами, и от этих оценивающих взглядов Плахову стало не по себе.

— Русиш унд ниегр — дружба навек!

«Дружба навек» принесла замечательные результаты — напарники даже не успели понять, что и как с ними произошло. В салоне вдруг началась суета, цепкие руки со всех сторон схватили и умело обшарили белых пассажиров, освобождая их от самых явных признаков принадлежности к «расе господ» — бумажников и часов.

Через минуту господа уже валялись в пыли на обочине дороге, а темно-серый зад негритянской маршрутки растаял вдали.

— Во, гады! — Плахов встал на ноги, поднял с земли раскуроченный бумажник и заглянул вовнутрь.— Ни копеечки не оставили, ни самого захудалого рандика... Слава Богу, хоть фотку не взяли.

Помимо фотографии, в бумажнике остался еще и глянцевый календарик с изображением Эрмитажа. Игорь использовал весь свой матерный запас и убрал резко оскудевшее состояние в карман шортов.

— Козлы, козлы! Бабуины! — Вася рассеянно отряхивал пыль с одежды, стараясь не смотреть на Плахова.

— Даже сигареты забрали,— сокрушенно сообщил тот.— Ты бы еще громче про негров заорал.

— Расисты,— резюмировал коллега.

Они растерянно побрели вдоль скоростной дороги, обдумывая свое невеселое положение. Мимо пролетали автомобили, из окон которых представители «бледнолицей» части населения Южно-Африканской Республики окидывали избитых туристов презрительными взглядами.

Справа показался небольшой парк, и жертвы местного произвола, не сговариваясь, присели на одну из скамеек. Город они не знали совершенно, карта осталась в маршрутке, поэтому пришлось полагаться на интуицию. Можно было, конечно, попросить какого-нибудь таксиста довезти их до отеля и там рассчитаться, но Даша предупреждала, что белых в такси тоже грабят. Рисковать второй раз не хотелось. Мимо «убойщиков» прошло несколько чернокожих парней, которые изумленно смотрели на экзотическую картину — свободно разгуливающих белых в негритянском квартале. На соседней скамейке сидел улыбчивый африканец в черных очках и, уставившись в небо, выбивал ритм на небольшом барабанчике, обтянутом толстой кожей. Периодически он выкрикивал малопонятную, но очень эмоциональную фразу — по-видимому, это была песня...

— Полный дефолт,— вздохнул Рогов, глядя на музыканта.

— А тебе теща в карман не зашила? — Плахов с надеждой кивнул на шорты Василия.

— Так те в багаже остались. Да и немного там совсем... Придется Ждановичу звонить, чтобы высылал.

— Для этого надо еще до отеля добраться... Они замолчали, и Вася вновь уставился на чернокожего барабанщика. Вдруг он решительно поднялся.

— Сейчас заработаем,— заявил он тоном, не терпящим возражений.— Пошли!

— Куда ты опять? — насторожился Игорь.

— Покажем им,— зло ответил Рогов.— Соединим пролетариев всех стран.

— Каких пролетариев? Объясни по-человечески! — проорал Плахов вслед Рогову, который прямиком направлялся к барабанящему в тамтам негру.

— Хеллоу,— улыбаясь, приветствовал Вася музыканта.

— Хай,— машинально ответил музыкант, глядя на белого поверх очков.

— Дай постучать, земляк— громко попросил Вася и ногтем побарабанил по гулкой коже тамтама.— Тебя все равно никто не слушает.

Негр совершенно не понимал, чего от него хотят, и только белозубо улыбался в ответ.

Вася повернулся к Игорю:

— Как сказать: «дай поиграть»?

— Вась, пойдем. Не надо.— Игорь взял Рогова за рукав.— Ну его...

Но сбить Рогова с выбранного пути было уже невозможно.

— Скажи, как?

— Гив ми, плиз.

Вася повернулся к музыканту, который перестал стучать и с любопытством наблюдал за перебранкой двух помятых белых.

— Гив ми, плиз... тамтам,— вновь попросил Вася чернокожего. Тот пожал плечами и протянул ему барабан.

Вася взвесил в руке экзотический инструмент, украшенный ломаными линиями узоров, и протянул его Игорю:

— Подыграй, а я спою.

— Ты что, спятил? — выпучил глаза Плахов, не ожидавший такого поворота событий.

— А что такого? Кто нас здесь знает? Не хочешь? Ну, тогда я один.