Мыс Рытый

— Это вы книжку написали? — спросил меня Налейкин, когда я уже выходил из рубки.

— Я.

— А я смотрю, лицо знакомое. Я читал.

— Я знаю, — ответил я, и остановился.

Но больше ничего не последовало.

— Спокойной ночи, — пожелал я. — Ещё увидимся.

— А может?… — Налейкин кивнул на бутылку.

— Нет, спасибо. Я — спать. Завтра день будет трудный — на Рытый идем.

— На Рытый?

— В ущелье.

— А-а! Трапезников прошлый раз оттуда школьников привел.

— В смысле?

— Ну, школьников. После школы. Он всё время кого-то водит. Прошлый раз — школьников. Посадил их на корабль, а сам — обратно.

— Через ущелье Риты?

— Да. Через ущелье. А что?

— Так там же, пишут, человек не ходил.

— Ходил, Трапезников ещё тогда и двух священников провел, когда они часовню на истоке Лены освящали. Трапезников там постоянно ходит.

— То есть, оно проходимо?

— Конечно.

— А почему никто ничего не знает?

— А кто знать должен?

— Ну, не знаю. В книгах пишут — инопланетяне, медведи и всё такое.

— Не знаю — не ходил.

Налейкин испортил настроение.

— Значит, мы — не первые.

— Трапеза постоянно ходит.

— Понятно, — я протянул ему руку. — Спасибо за информацию. Я — спать.

Анатолий криво улыбнулся и пожелал мне спокойной ночи.

Зайдя в каюту к Палычу с сотоварищами, я рассказал про Трапезникова. Эта информация немного огорчила всех. Но…

Но всё равно пойдем — мы официально заявились! А если, кто и ходил, так на Земле везде кто-нибудь где-нибудь ходил. (Хотя, конечно, жаль, что мы не первые!) Посмотрим!

(Так рассудил Палыч).

Каждый из нас, конечно, нервничал, когда мы подходили к мысу Рытому. В пошлом году, стоило нам ступить на этот мыс, нас «встретила» медведица с медвежонком. Ну, и это ещё не самое главное. Чего только не написали про этот мыс, а уж тем более про ущелье. Мы же парни грамотные, читать умеем, а там: инопланетяне, полтргейс, шаровые молнии — огни святого Эльма, огромные пчелы-убийцы, духи, база НЛО, медведи-людоеды, радиация, змеи или черви ядовитые, резко поднимающийся уровень воды и затопляющий практически всё V-образное пространство, и прочие неприятности всякие, которых никому не избежать, как не старайся, и что, кто бы в ущелье не зашел, жить ему осталось максимум год (При условии, что он вообще живой оттуда выберется)! Всё это вкупе, для нас — маленьких несмышлёнок, которые вдруг рискнули пройти такое ущелье, не посоветовавшись со «всезнающими» шаманами — ТРУБА! То, что Трапезников ходил — может и это тоже замануха — кто знает? Мы нервничали. И поэтому!..

— Чё так воняет?!

Саня-механик — забегал!

Всё в дыму, туалет и душ — в пару, двигатель работает как-то странно, гудит — масло гонит!

Устранили неполадку.

Ветер. Корабль качает, хотя на небе ни облачка! Корабль качает — пристать некуда.

Конус выноса, чем, в сущности, и является мыс Рытый, не заканчивается на глади, на зеркале воды. Там, под водой — сразу семьдесят метров глубины, а потом всё больше и больше, до восьмисот, — так что конус, даже с верху огромный, а под водой — это не конус — это навал в несколько сот метров! Какая же сила «выплюнула» из ущелья этот неимоверно огромный массив каменно-песчаной смеси, чтобы получился Мыс Рытый. Куда причалить? Ни одного мало-мальски подходящего места. Ветер и волны положат корабль или камни процарапают ему днище. Ну, хоть как-то, на несколько минут причалить, чтобы мы спрыгнули, а уж потом — идите на Анютху, на отстой, пока ветер не стихнет. Ждите нас два дня здесь — на Рытом. Если не выйдем за два дня — значит, прошли. Через два дня — идите на Шартлай — мы там спустимся, если пройдем. Но пару дней ждите здесь — мало ли что!

— Понятно?

— Конечно!

Причалили. Собрались выходить. Пиздыкс! Трап вырвало, и он упал в воду! Как его вообще можно было вырвать — специально захочешь, не вырвешь. А тут, как игрушку — хлоп, и его «зализывают» волны.

— Начинается — Мыс рытый!

Час возились, чтобы поймать, поднять (тяжелая сволочь!) и ввернуть на место трап. Саша-механик выкупался после своего дня рождения, доставая и привязывая упавшую эту долбанную деталь корабля — вытрезвителя не надо. Замерз! Задубел! Промок, как цуцик.

Еле-еле установили его на место, а волны колотили наш корабль о прибрежные валуны. Пришлось «катапультироваться» на резиновой шлюпке.

* * *

Выходя на мыс Рытый, я прихватил с собой чьи-то старые шлепанцы. Тестовый поход показал, что без сменной обуви делать нечего в тайге. Ну, ни тяжеленные же кроссовки мне тащить? Прихватил шлепанцы — вернусь, верну. В прошлый раз я вязанную шапочку брал (В прошлом году. Вернул). Теперь — тапочки, всё, как и должно было быть!

* * *

Стоило мне с карабином (в третьем заезде) спрыгнуть в лодку — появились егеря! Вот их-то кто просил появляться? Я с оружием, мы в заповеднике, увидят — столько визгу будет!

Стоило появиться егерям, визг начался и без того: «Кто разрешил?! Где Ваше разрешение? Сюда приставать нельзя — запрещено! Что это за роспись? Кто это вообще расписался? Какое вы имели право, не отметившись, причалить в заповеднике? Что такое?!» Ля-ля-ля, фа-фа-фа, дю-дю-дю…