Мышеловка

Марсианские песчаные мыши могут жить в песке. Считается также, что они могут есть и пить это распространённое в здешних краях вещество. Так что с земными своими тёзками эти твари не схожи ни в одном своём проявлении. И никто в здравом уме не связывается с песчаными мышами. Я почти совсем тогда поверил, что Сэм безнадёжен, и гадал только, в какую форму в конце концов выльется это помешательство. Но когда через пару недель Сэм вернулся в город – с тем же оборудованием, минус клетка – он продолжал ухмыляться. Если бы у Сэма был на меня зуб, то мне было бы плевать на эту ухмылку, а так я терялся в догадках.

А затем вернулся Лен Коллинз. И сразу же принялся за свои старые трюки – шатался по дешёвым кабакам и прислушивался к разговорам изыскателей. Сэм в это время был в городе и вскоре я наткнулся на них обоих в «Пламенной Птице», и они сидели за одним столом, как два вора перед дельцем. Сэм хлестал импортированное с Земли виски, как будто это была газированная-вода-из-канала, а Лен окружал его заботой и вниманием, какие оказывает кот вылезающей из своей норки мыши.

К моему удивлению, Сэм окликнул меня и притянул к своему столику третий стул, настаивая, чтобы я к ним присоединился – к вящему неудовольствию Коллинза. Последнее обстоятельство меня не тронуло – я становлюсь толстокожим, если нападаю на след хорошей истории, и я подсел к ним. Подсел для того, чтобы услышать, как Сэм выбалтывает свои великие тайны. Он открыл нового монстра, перед которым бледнеет даже крылатая женщина – нечто совсем уже потрясающее. А Коллинз слушал и облизывался, и слюной истекал. Я попытался заставить Сэма заткнуться – с таким же успехом я мог бы попытаться прекратить песчаную бурю. А под конец он настоял, чтобы я присоединился к их экспедиции, дабы самолично узреть это великое чудо. Ну, я и присоединился.

Вместо пескохода мы взяли ветроплан. Бабки у Коллинза, видимо, водились, и на расходы он не скупился – так ему не терпелось поскорее всё провернуть. За пилота был Сэм. Не знаю, заметил ли это Коллинз, но он был пьян в гораздо меньшей степени, чем тогда, когда трепался в «Пламенной Птице». И, отметив это, я слегка расслабился, чувствуя несколько большую уверенность в благополучном исходе всей авантюры.

Красные скалы, которые мы искали, торчали как клыки – целый ряд этих скал – довольно мрачное зрелище. С воздуха не было видно никаких скульптур, но они обычно находятся в тени таких вот утёсов и сверху их трудно обнаружить. Сэм посадил ветроплан и дальше мы двинулись пешком, утопая по щиколотку в песке.

Сэм мычал себе под нос какой-то мотивчик и шатался, пожалуй, больше, чем следовало бы – временами его заносило. Один раз он даже запел – у него был настоящий, довольно приятный баритон – снова разыгрывал бухого. Однако вперёд мы продвигались без затруднений.

Коллинз нёс небольшой бак, снабжённый шлангом. И он так горел желанием его испытать, что буквально наступал Сэму на пятки. Когда Сэм наконец остановился, он врезался прямо в его спину. Но Сэм, кажется, этого даже не заметил. Он показывал пальцем перед собой и по-дурацки ухмылялся.

Я посмотрел в указанном направлении, сгорая от нетерпения увидеть ещё одну крылатую женщину или что-нибудь даже более удивительное. Но здесь не было ничего, даже отдалённо напоминающего монстра, если не считать клубов чего-то зеленеющего, что выступало из песка на фут или около того.

– Ну и где же оно? – Коллинз, когда врезался в Сэма, споткнулся и упал на одно колено. Подымаясь, он обронил своё аэрозольное оружие.

– Прямо перед тобой, – Сэм продолжал показывать на зеленоватое образование.

Загорелое лицо Коллинза из помидорно-красного стало тёмно-пурпурным, когда он поглядел на этот отталкивающий нарост.

– Ты идиот! – только он не успел до конца прорычать «идиот». Он подскочил к зелёной кочке и пнул её крепко от всей души.

В это самое время Сэм плашмя рухнул в песок, не забыв и меня потянуть за собой. Его огромная лапища давила мне на загривок, прижимая к земле. Я порядочно глотнул песка, и отчаянно пытался вырваться. Но сэмова ручища крепко придавила меня к почве – я мог только дёргаться, как наколотый на булавку жук.

До меня доносился какой-то приглушённый крик и странный чмокающий звук, идущий со стороны скал. Но Сэм продолжал прижимать меня к земле, так что я ничего не видел. Когда, наконец, он отпустил меня, я был вне себя и вскочил на ноги, сжимая кулаки. Но Сэм уже стоял поодаль, у скал. Он стоял подбоченившись и обозревал что-то с явным и нескрываемым удовлетворением.

Ибо теперь там действительно был монстр – антропоидная фигура из красного материала и с размытыми чертами. Не из тех чудищ, что я в своё время видывал, но тоже достаточно странное создание.

– Ну-ка, посмотрим, может, это его гениальное изобретение на этот раз сработает!

Сэм проворно поднял бак, направил конец шланга на монстра и, выпустив тонкую струю бледно-голубого аэрозоля, стал обрабатывать ею полусогнутую фигуру.

– Но… – я всё ещё отплёвывал песок и только начал соображать, что же здесь произошло. – Неужели эта… эта штука…