Мыши

Изобразив рукой уверенный римский жест, он под взглядами многочисленных телекамер направился к стоявшему позади вертолету. Лопасти дрогнули и завращались, разгоняясь всё быстрее. Когда они слились в сверкающий на солнце прозрачный круг, командующий уже был внутри и прощально помахал собравшимся сквозь стекло. Покачиваясь, вертолет оторвался от набережной и пошел вверх.

Внезапно первый пилот увидел, что на приборной доске вспыхивает странный голубоватый огонек, двигаясь по периметру круглой шкалы одного из приборов. Затем маленькие лапки отогнули вырезанный кусок, и вместо цифр со стрелкой под стеклом оказалось маленькое серое существо с красными нашивками, напоминающими ордена. Существо торжественно прокричало что-то неслышное, подняв сжатую в кулак лапу в жесте гибнущего партизана — и тут же двигатель вертолета подавился и заглох.

На глазах у всех винтокрылая машина беспомощной рыбой нырнула вниз. Сначала показалось, что она падает в реку. Но командующему не повезло: в последний момент стальное тело ударилось о Москворецкий мост — и горячий ветер взрыва долетел до закричавшей от ужаса толпы.

30

Если в семизначном телефонном номере отсутствует одна цифра, это значит, что у вас десять вариантов правильного ответа. Если не хватает двух знаков — то десять раз по десять. А если трех…

Не доверяя никому, Комов решил проверить все номера сам. Изнурительное это, доложу я вам, занятие — беседовать с нашими согражданами по телефону. Куда, скажите, делась та милая доперестроечная и перестроечная доверчивость и непосредственность? Впрочем, культурой телефонных разговоров мы с вами никогда не блистали. Откровенно говоря, я и сам вряд ли бы проникся симпатией к незнакомому голосу, допытывающемуся о неизвестном мне профессоре Цаплине. Знаем мы эти шуточки! Сначала весь день разные люди требуют какого-нибудь дурацкого профессора, а ближе к полуночи гаерский голос развязно поинтересуется: "Я профессор Цаплин, мне тут случайно не звонили?.."

В течение нескольких дней Комов существовал между раздражением, злобой и отчаянием (последнее — когда очередной номер не отвечал). Со временем он даже начал чувствовать предательское облегчение, когда попадал на фирму по продаже банковского оборудования или в ателье по пошиву детской одежды, к которым профессор никакого отношения иметь не мог. Из первых четырех сотен номеров Комов отметил для себя автосервис, прачечную и одного грубого гражданина, который на все расспросы упорно отвечал многозначительной (как показалось Алексею) фразой, что он профессора Цаплина видел в гробу.

Но на четыреста шестидесятом звонке отупевшие Комовские мозги словно прошило током от простеньких слов:

— Поликлиника слушает!

Ну конечно! Вот оно, золотое звено! Логический ряд сложился: лекарство — телефон — аптека при лечебном заведении. Да и возраст у профессора был уже вполне поликлинический. Можно было с самого начала предположить, что номер принадлежит аптеке или больнице.

Эх, Комов, Комов! — сказал он себе. — Срочно — в эту поликлинику! И без того несколько дней потеряно.

Неприветливо было на московских улицах в эту позднюю сентябрьскую пору. И вовсе не из-за погоды, которая, наоборот, радовала добрым тихим нравом. Когда Комов вышел из дома, солнце уже садилось в кратер то ли из облаков, то ли из дыма пожаров — всё время что-то горело теперь в столичном городе. И откуда, скажите, вылезают все эти невообразимые люди, когда стране становится плохо? Не иначе как в обычной жизни они ухитряются успешно притворяться добропорядочными гражданами.

На площади возле метро Алексею пришлось обойти большую толпу, слушающую оратора, вещающего с грузовика, украшенного транспарантом "Осиновый кол в вертлявый зад демократам!".

— Хватит отвлекать трудящихся сказками о снежном человеке и говорящих мышах! Скоро сами будем стрелять всякую мразь, паразитирующую на гуманизме нашего общества! — услышал он, прежде чем с другой стороны в самое ухо дохнули:

— Общество "Спасемся сами"! Обладает новым знанием! Вступительный взнос — всего пять долларов!

Комов отшатнулся, но со всех сторон уже дергали за одежду, зазывали:

— Откровение святых угодников правительству: в эпоху крылатых ракет на островах-валаамах не отсидитесь!..

— Магическое кольцо Топинош, способствует защите от врагов, заряжено пророком Хамаилом…

— Пентакль с секретным словом Вечного Заклятия, извлеченным из Герметического Розового Креста магистром Кроули…

— Благословение шейха Ахмед-хана Янгуларова с приложенным волосом из его бороды…

— Да, да, это конечно, сильная штука, не спорю, — пробормотал Комов, отцепляя наиболее прилипчивые пальцы.

Поодаль кривлялся клоун и кричал, гадко хихикая:

— Мыши сожрали тухлый сыр ваших истин! Человечество оказалось колоссом на глиняных ногах! Позолоченная голова не хотела верить, что ее брюхо набито гнилой соломой!

Что ж, когда весь мир сходит с ума, остается только хихикать в кулак.

— Пора расчехлить дубину народного гнева! — донеслось с грузовика.

Алексей вздрогнул и поскорее нырнул в метро.

Дверь в поликлинику была настежь распахнута, кругом — ни души.