Мыши

Лучший друг посмотрел на Комова, не слишком скрывая, что относится к его словам, как к художественной литературе.

— Значит, обещаешь?

— Что? Отдать? Конечно обещаю.

— Нет. Брать только у меня.

— А что, у тебя так много лишних денег завелось, что девать некуда?

— Это тебя не касается. Если хочешь получить заем, то обещай.

Комов заколебался, словно зверь, почуявший на пути западню. Но другой тропы не было.

— Ладно, обещаю.

— Точно?

— Точно.

Халиулин разломил портмоне — такое же аккуратное, как весь он.

— Вот тебе тысяча. Это всё, что есть, и в ближайшие три месяца свободных денег у меня не будет. А может и дольше.

— Я так и знал, что дело нечисто. Всё-таки нарвался на человека с плохими намерениями, — сказал Комов, глядя на протянутые бумажки как на Иудины серебреники.

— Бери, пока есть. И помни, что обещал.

— М-да, связался с юристом…

— От юриста слышу.

— Что ж, мотивы преступления мне понятны. Хотя основанием для оправдания служить не могут.

Оба засмеялись сдержанным смехом сдержанных людей.

— Ладно, нянька. На самом деле я тебе благодарен за заботу о моем моральном облике.

Ну скажите, много ли на свете людей, которые могут похвастаться, что у них есть такой внимательный, преданный друг?

— Не развращай меня лестью. Скажи лучше, зачем ты всё управление заинтриговал своими запросами?

— Какими?

— Насчет какого-то института с подопытными животными. Говорят, все сильно веселились. "Прошу уточнить существо проводившихся опытов и номенклатуру подопытных животных".

— В принципе мне это не нужно уже. Я ниточку к одному человеку нашел, он мне всё сам теперь расскажет.

— Про номенклатуру животных?

— Ты не смейся. Помнишь, как лектор говорил: у маленького хвостика может оказаться большой хозяин.

— Еще бы! Помню, как заявление о краже гуся привело к трупу в холодильнике.

— Вот видишь!

— Ладно, потом расскажешь, что к хвостику прицеплено: слон или мышка.

— А если крокодил?

— Еще скажи: дракон! Никогда за тобой карьеризма не замечал. Или ты как урка: без престижа не можешь? Я тут сажал одного крутого, так он чуть не плакал: повесь, говорит, на меня хоть что-нибудь еще, а то с таким сроком в зону стыдно идти!..

Побалагурив еще чуть-чуть, Халиулин ушел. Теперь можно было позвонить.

— Здравствуйте, Лиза. Это Алексей Комов. Напомнить вам, где мы познакомились?

— Да вроде не надо, — хихикнула она. — Ведь встреча была незабываемая, верно?

— Польщен такой оценкой. Как вы смотрите, чтобы посидеть завтра в одном уютном месте?

Голос ее немного растерялся.

— Завтра?..

— У вас что — ночная смена?

— Нет-нет, я только днем работаю… А где вы хотите посидеть?

— На Пятницкой. Есть там одно место, очень уютное… (по утверждению Марата).

— Скажите, а есть там рядом площадь какая-нибудь… желательно пошире?

— Насколько помню, нет.

— А можно выбрать место, чтобы рядом была площадь… лучше — с памятником? Поклонная гора, например…

Хорошая штука девушки. Особенно до того момента, пока не известно, что у них под прической. Потом бывают разочарования. Но чтобы так вот сразу навести на подозрение!..

— Насчет Поклонной горы не знаю. Мне кажется, место не совсем удачное для нашей встречи.

— Жаль…

Уж не сдвинутая ли попалась, подумал Комов. Теперь много сдвинутых. Раньше все были повернуты в одну сторону, как подсолнухи на поле. Теперь — каждый в свою сторону. Комову однажды попалась буддистка-индуистка. Без душевного содрогания невозможно вспоминать такое знакомство. Нормальная была девушка, очень даже ничего, пока не решила открыть Алексею глаза на то, как устроен мир. Ему с его Уголовным кодексом места в этой философии не оказалось, поскольку судьбы людей предопределены энергетикой предыдущих жизней. "А жертвы серийных маньяков?" — спросил он, потрясенный. "Значит, тянется за ними какая-то темная ниточка из прошлого, потому именно с ними так и случилось", — безмятежно пояснили ему. При этих словах Комов сначала ощутил желание показать ей в натуре одну из таких… с ниточкой, а потом тошноту. Потом тошнота прошла, а вместе с ней прошла и любовь.

Все эти воспоминания пронеслись в Комовской голове в одно короткое мгновение. Речевой же аппарат его жизнерадостно отозвался:

— Ладно. Подберем что-нибудь с площадью.

— Большое спасибо.

По ее смущенному голосу он понял, что спрашивать сразу в лоб, зачем ей площадь с памятником, нетактично.

Рядом с площадью по деньгам получилось дороже. Дальше Октябрьской фантазия не пошла. Зато там с памятником, еще с каким!

Потом Комов ознакомился с результатами экспертизы: на тачке Чекана оказались следы краски рижской фабрики, советских времен. Значит, речь может идти скорее всего о "Волге", "Москвиче" или "Запорожце", выпущенных до 1992 года.

Пришли сведения и о Петросорокине И.А., всего один оказался такой в Москве. Повезло тебе, Комов, с этой фамилией, еще раз сказал себе Алексей, разглядывая адрес. А вот с адресом не повезло. Неблизко селили рядовых ученых.