Мышьяк к чаю

Но потом он замер, я подбежала и тоже выглянула наружу.

Мы находились в чулане на втором этаже, посреди старой, поломанной мебели. Единственное окно выходило на гравийную аллею с ее каменными урнами и маленькими, аккуратно обстриженными кустами.

И сейчас там стояли мистер Кёртис и леди Гастингс, она куталась в свой мех, он держал золотые часы.

Облака были еще плотнее, чем ранее, и дождь шел уже по-настоящему, так что я задумалась, с какой стати они на улице вместо того, чтобы спрятаться под крышей, ведь сомнений нет, что леди Гастингс не понравится вымокнуть. Но затем я поняла, от чего они совершенно не думают о погоде – они яростно спорили.

Обрывки их беседы долетали до нас.

– …очень неожиданно, Денис, – сказала леди Гастингс.

– Не могу сказать, что это так, – выдал мистер Кёртис. – Твой муж… и он не захочет… привези с собой украшения и те картины, о которых я тебе говорил.

– Но Денис, дорогой… невозможно… – начала леди Гастингс.

– Если ты не сделаешь того, о чем я прошу, – тут голос мистера Кёртиса изменился, стал жестким. – То я скажу твоему мужу… к чему готовилась. Посмотрим… думает. Насколько тебе это понравится?

Леди Гастингс судорожно вздохнула и натянула меховую накидку на плечи.

– Денис! – воскликнула она.

– У тебя есть время до чая, чтобы принять решение, – отрезал мистер Кёртис. – Только если ты скажешь «нет»… ну…

Он ринулся в сторону входной двери, а леди Гастингс, задыхаясь, рванула за ним.

Дождь тем временем превратился в ливень, и я могла слышать рычание грома вдали над холмами. Я повернулась, взглянула на Стивена, с потрясенным видом потиравшего щеку.

– Что мистер Кёртис имел в виду? – спросил он. – Ты думаешь?..

– Я не знаю, – в один момент я поняла, что испугана. – Не говори Дейзи и Берти.

Он кивнул:

– Нем как рыба. Но что, если…

– Он этого не сделает, – я покачала головой. – Он не сможет. Он уедет после чая. Сам так сказал.

Я сама хотела быть уверенной в собственных словах: что, если мистер Кёртис уже сделал что-то ужасное? У меня было мерзкое чувство, что все вот-вот пойдет наперекосяк.

– Не лучше ли нам спуститься и поискать остальных? – спросила я.

На главной лестнице, там, где она делала поворот, мы остановились – холл под нами выглядел пустым, но мы могли видеть сырые следы там, где пробежали мистер Кёртис и леди Гастингс. Игра в «сардинки» проходила в том числе и здесь, так что имелся в наличии некоторый беспорядок: дверцы серванта раскрыты, ковер кое-где сдвинут с места, и еще кто-то притащил чучело совы и поставил его в подставку для зонтиков.

– Быстро! – прошипела я.

Мистер Кёртис должен быть поблизости, а мне вовсе не хотелось сталкиваться с ним.

Мы сбежали по ступенькам и нырнули в безопасные объятия библиотеки.

Вернее, я нырнула, Стивен на миг отстал, а потом едва не врезался в меня.

– Извини, – пропыхтел он, вытирая лоб. – Я запаниковал… Заморожен – почти пойман!

Бини высунула голову из-за кресла.

– Привет! – сказала она весело. – Что это вы тут делаете и почему не прячетесь?

– Бини! – простонала Китти, выползая из-под стола. – Ты не должна нас выдавать!

– Разве мы не выиграли? Разве нет? – воскликнула Бини.

Затем Дейзи появилась из невероятно маленького уголка, где и мыши не спрятаться. Бини, увидев ее, подпрыгнула и пискнула, а потом недоверчиво закричала:

– Как ты ухитрилась туда забраться?

И на этом мы решили, что игра окончена.

5

Без десяти три, если верить моим наручным часам, прозвенел обеденный гонг, и прозвучал он немного смазанно, поскольку бить в него пришлось Чапману.

– О, чай! – воскликнула Бини.

Дейзи ничего не сказала, только расправила юбку и провела рукой по волосам.

Я видела, что она волнуется, и поэтому сказала ободряюще:

– Чай.

– Чай, – повторила она. – Замечательно.

Бини и Китти приняли это за чистую монету, но, когда мы спустились в холл, я взяла Дейзи за руку и пожала, на что она ответила собственным благодарным пожатием.

Едва мы вошли в столовую, я ощутила, что меня накрывает волной печали.

Я не могу объяснить почему, ведь электрические лампочки сияли во всю мощь и настоящее великолепие красовалось на столе: огромный чайник с заваркой, окруженный горами румяных булочек, желе четырех разных цветов, корзиночки с вареньем, и ветчина, и вареные яйца, и кексы, и сочившийся кремом огромный шоколадный торт с надписью глазурью «С днем рождения, Дейзи!».

Но дождь все настойчивей и настойчивей полосовал окна, и хотя Чапман постарался привести себя в порядок и по мере сил выпрямиться, волосы его не были должным образом причесаны, белое пятнышко красовалось на лацкане, а руки, как обычно, дрожали.

И я на самом деле знала, каким бы блестящим все ни выглядело, под глянцем крылось нечто неправильное. Зато я не знала, как вести себя среди этих чудных англичан – более чем когда-либо я желала оказаться дома, в Гонконге, где все безопасно и постижимо разумом, и даже ливни теплые.

Желе – это, конечно, прекрасно, но до китайского лунного пряника ему далеко.