Мышиная фея. Невероятный побег

Пройдя под дверью, на которой было написано «3 класс», они оказались в комнате, заставленной партами, каждая из которых была выше Натмаус-холла.

— Какая гадость! — Мускаточка показала на большой кусок жевательной резинки, прилепленный под крышкой одной из них.

Они ходили по комнате и звали генерала, но ответа не было. Они выбежали в коридор и попробовали следующую дверь. На ней было написано «2 класс», и, ещё протискиваясь под дверью, они поняли, что здесь явно что-то происходит. Сначала они услышали только крики и визги, а потом различили голос генерала Маршмауса, перекрывающий весь этот шум.

— Негодяи! Как вы смеете! Я генерал Маршмаус! Офицер Королевской армии! — ревел он.

В ответ раздавался хор насмешек.

— Да, это точно он, — вздохнул мистер Натмаус, входя в комнату.

Увиденное потрясло их до глубины души. На столе в дальнем углу комнаты стояла большая проволочная клетка, а внутри сидел генерал, окружённый толпой голых мышей-песчанок. Больше в комнате никого не было, поэтому Натмаусы бросились прямо к клетке. Подбежав поближе, Пузанчик увидел, как одна из песчанок тыкает соломинкой в генерала. В клетке была грязная подстилка, и еда, к ужасу Мускаточки, лежала в общей миске.

Песчанки ужасно шумели, и Натмаусам пришлось кричать, чтобы привлечь внимание генерала.

— О, мистер и миссис Натмаус! — обрадовался он, когда наконец услышал и увидел их. — Ну наконец-то вы пришли! Я оскорблён и возмущён! У меня нет даже пиджака! Какой кошмар!

— Генерал, я хотел бы взглянуть на прутья вашей клетки! — крикнул в ответ мистер Натмаус. — Возможно, я смогу перепилить их ножовкой. Но мне не вскарабкаться на стол — ножки слишком скользкие. Вы можете спустить что-нибудь вниз?

Услышав слово «ножовка», песчанки мгновенно замолкли. Всю свою жизнь они провели в плену, но всё равно не отказались от мыслей о побеге. При слове «ножовка» их сердца затрепетали от волнения.

— Эй, вы, там, внизу! — крикнул один из них Пузанчику. — Погодите, сейчас сделаем вам лестницу.

Песчанки все вместе дружно взялись за дело и моментально смастерили лесенку из грязной соломы, устилавшей пол клетки. Они привязали один конец к прутьям клетки, а другой сбросили вниз. Мистер и миссис Натмаус проворно вскарабкались на стол. Но, добравшись до клетки, сразу поняли, что положение генерала ещё хуже, чем они думали.

Прутья клетки оказались почти в четверть дюйма толщиной. Чтобы их перепилить, потребуется не одна неделя. На двери клетки висел замок — раз в двадцать больше того, на который запирались ворота Натмаус-холла. Они ни за что не сумеют его открыть.

Песчанки внимательно смотрели, как Пузанчик и Мускаточка вновь и вновь обходят клетку в поисках выхода. Генерал, обычно такой энергичный во время кризиса, сейчас беспомощно висел на колесе, в котором песчанки обычно занимались бегом.

— Я ничего не понимаю, — стонал он. — Учительницу этого класса зовут мисс Шорт. Я совершенно ясно объяснил ей, кто я такой, и потребовал немедленно меня отпустить. Но она проигнорировала меня! Полностью проигнорировала! А детей, похоже, очень развеселили мои трусы. Они пронзительно верещали: «Мышь в штанах! Смотрите, мышь в штанах!» — так, словно, по их мнению, я должен быть совсем голым. Никогда ещё не попадал в такую передрягу.

— У кого ключ от клетки? — спросил мистер Натмаус, не обращая внимания на жалобы генерала.

— У сторожа, — недовольно ответил тот.

— А где он его хранит? — уточнила Мускаточка.

— На поясе, на большом кольце для ключей. И никогда не снимает, только когда открывает клетку. Это настоящий великан. Вам с ним не справиться.

— Когда он открывает клетку? — продолжал Пузанчик.

— Во время обеденного перерыва, когда все в столовой, — пискнула одна из песчанок, которая была знакома с этой рутиной с самого своего рождения. — Но он открывает её всего на несколько секунд — чтобы просунуть внутрь кулак и высыпать в миску ещё еды.

— Дети выводят вас на прогулку? — поинтересовалась миссис Натмаус.

— Никогда! — отозвалась другая песчанка. — Миссис Шорт им не позволяет, у неё от нас мурашки бегают, я сама слышала, как она это говорила. Поэтому дети просто просовывают пальцы сквозь решетку и почёсывают нас. А в праздники — родительский день или что-то в этом роде — они нас украшают.

— Как это? — поразилась Мускаточка.

— Да по-разному, — затарахтела песчанка, — вот в прошлый раз они повязали нам на шеи розовые ленточки и…

Тут её прервал странный булькающий звук. Ко всеобщему изумлению, генерал Маршмаус горько рыдал.

— Какой стыд! — плакал он. — Какой позор! Только подумайте, что об этом напишут в «Мышиных известиях»! Так и вижу первую страницу: «Генерал Маршмаус попал в плен. Он заключён в клетку и сидит в живом уголке с розовой ленточкой на шее». Нет, я этого не переживу!

Его горе растрогало даже песчанок. Вид плачущего взрослого мыша расстраивает, даже если он себя ужасно вёл и сам виноват во всех своих бедах. Но в то утро никто не мог сказать генералу ничего утешительного.

8

Генерал всё ещё рыдал, когда мыши услышали голоса возвращающихся детей.