Мышка и Часовщик (СИ)

Помещение, в которое они попали, больше, чем наполовину занимал чуть потрепанный электронный пыточный саркофаг - иначе Часовщик не мог назвать эту штуковину. Узкое ложе, накрытое толстым прозрачным колпаком, фиксаторы для рук, ног, торса и головы, рядом с последним - маска с респиратором и непрозрачными очками. И еще - небольшой, похожий на паука механизм в изножье ложа.

- Это оно? - спросил Часовщик.

- Да. - Мышка, подозрительно прищурившись, глянула на своего спутника. - Только я видела модель поновее...

Часовщик кивнул, обошел саркофаг и включил терминал. Он решил, что это все-таки не операционная - это мастерская. Не для лечения сюда приходили люди. Для ремонта.

Он принялся исследовать незнакомое оборудование.

- Тебе надо подобрать руку. Посмотри пока там, - и он мотнул головой в сторону приоткрытой двери, за которой, судя по всему, находился склад.

- А ты сможешь меня починить? - спросила Мышка.

Часовщик поднял голову.

- Ты мне веришь?

- Я... - Она закусила губу и вдруг покачнулась.

Часовщик выскочил из-за терминала и подхватил ее, стараясь не задеть культю.

- Мышка...

- Ничего. Я сейчас... - Она улыбнулась и вдруг прижалась к нему. - Да, верю.

- Хорошо. Раздевайся и ложись.

- А руку?..

- Я передумал. Надо сначала запустить диагностику.

Мышка кивнула, отдала ему плащ и начала раздеваться. Часовщик отвел глаза.

- Эй, - позвала она его.

- Что?

- Посмотри на меня.

- Успею еще...

- Нет.

Она подошла к нему, обняла одной рукой и заглянула в глаза.

- Вместе?

Часовщик ответил на ее взгляд. Провел пальцами по щеке.

- Вместе, - сказал он. - Ложись.

Мышка и Часовщик

Это похоже на таблицу. Раскинувшуюся от одного горизонта до другого таблицу, состоящую из маленьких и каких-то мутноватых квадратиков-ячеек.

Девочка приглядывается. Одна из таких ячеек отличается от остальных. На удивление чистая, словно светящаяся изнутри. Она притягивает девочку.

Обязательно надо узнать, почему.

Где-то далеко бьется стекло.

- Смотри, Июль, - улыбаясь, говорит отец и указывает на стену комнаты.

Девочка послушно смотрит. Стена прозрачная. Они с отцом словно ящерицы в террариуме. И сквозь стену...

Люди. Соседняя комната забита людьми. До отказа. Они прижимаются лицами к стеклу, колотят кулаками, даже зубами скрежещут, лишь бы прорваться...

- Видишь, Июль? - спрашивает отец.

Одна половина его лица улыбается, вторая... Девочка теряется в догадках. Может быть, это страх. Может быть - ненависть.

- Да, - говорит она.

Голос не ее. Совсем другой, постарше и какой-то скрипучий, словно из битого коммуникатора. Девочка касается рукой горла.

К ним в комнату вваливается человек. Прорвался. Он падает на пол лицом вниз, но успевает выставить руки. На человеке черная куртка и ботинки - больше ничего. Поднимает лицо, смотрит на девочку.

Она опускает взгляд. Можно было бы попытаться вспомнить, где она видела этого человека, но внизу, под стеклянным полом, мелькает бледная тень. Сначала девочке кажется, что это какая-то рыба - только она не плывет, она ползет по той стороне пола, цепляясь за стекло пятью щупальцами, растущими там, где у рыбы должна быть голова.

Это не рыба. Это рука. Добравшись до человека, она хватает его за болтающиеся гениталии и утягивает сквозь пол.

Снова где-то разбивается стекло.

- Вот так с ними и надо. - Отец поворачивается к девочке и удовлетворенно кивает. - Так, как я тебя учил.

- Ты предал меня.

Лицо отца застывает.

- Нет, Июль, - говорит он, делая шаг вперед. - Просто людей слишком много...

Девочка взмахивает левой рукой. Отец отшатывается. У нее из плеча растет клинок, белый, в грязно-серых разводах, сгибающийся там, где должен быть локоть.

- Я. Не. Июль, - произносит девочка, выделяя каждое слово.

Она хватает отца правой рукой за волосы и одним взмахом клинка отсекает отцу голову. Крови нет. Тело отца оседает, выбросив из себя облачко черного пепла. Пепел медленно разлетается по всей комнате.

- Ты не Июль, - соглашается голова отца чужим голосом, который необходимо вспомнить.

Все остальное кажется неважным. Даже то, что рука, которая держит эту голову - грубый механический протез.

Пальцы разжимаются.

- Мышка!

Девочка смотрит вверх. На потолке висят механические часы.

И она проваливается сквозь время.

- Мышка!

Девочка широко раскрыла глаза. Ничего. Мрачно-розовый фон (она никогда не думала, что бывает такой цвет - мрачно-розовый) и пара фиолетовых пятен, выписывающих пьяные восьмерки над ее запрокинутым лицом.

Девочка попыталась сесть - и не смогла. Что-то сковало все ее тело. Она парализована?

- Не паникуй! Все хорошо. Подожди, пожалуйста.

Она повернула голову влево, откуда раздавался голос. Ничего.

'Что со мной?', хотела спросить она. Не вышло. Получилось какое-то шипение, и все.

- Не спеши, - сказал голос мягче, и девочка вспомнила, кому он принадлежит. - Я еще не убрал фиксаторы. Поэтому ты не можешь двигаться. А если я их сейчас уберу и ты попробуешь встать, то разобьешь нос о колпак. И нам еще и его придется менять.