Мышкин. Малый город в большом туризме. Состояние, проблемы, продвижение, перспективы

Но результаты всей немалой работы оказались очень скромными, за сезон Заволжье приняло лишь около тысячи посетителей. В чем причина столь малой удачи? Решающих причин две: малая заинтересованность потребителей экологическим туризмом и внутренняя неготовность местных людей к широкому и постоянному общению с гостями.

Большинство турфирм, работающих с Мышкином (а их около двухсот) не заинтересованы экологическими маршрутами и решительно предпочитают туризм досуговый, развлекательный, потешающий, плотно насыщенный веселым интерактивом. Созерцательное, отдохновенное, любовательное, ознакомительное содержание поездок для них чаще всего оказывается чуждым, и они сторонятся его, боясь разочаровать клиентов.

А местное население ментально не готово к постоянной строго обязательной работе по приему гостей. Они вскоре «морально устают» от вторжений постороннего люда в их относительно устоявшийся быт и не желают отягощать себя обязательностью постоянно быть приветливыми, радушными, улыбчивыми, готовыми хотя бы к внешней расположенности к людям. Все это для них обременительно и, в конце концов, оказывается неприемлемым. Нам понятно, что здесь в немалой мере все решит время и дальнейшие социальные перемены, но на сей день мы не слишком преуспевали в своих начинаниях.

А что касается такого направления, как сельскохозяйственный туризм, то здесь положение еще малоперспективней. Мы, как, очевидно, и все российские туристические организации, поначалу счастливо впечатлялись венгерскими, а потом и прибалтийскими успехами в таком туризме и по неопытности вполне надеялись на свой успех на этом направлении. Но такие надежды скоро уступили место нерадостной реальности. Она показала, что мы (видимо, как и вся русская сельская Провинция) не располагаем не только всем комплексом необходимых составляющих, а даже хотя бы большинством таковых. Наша деревня не имеет ни нужной сети дорог, ни нужной бытовой инфраструктуры, ни достаточно привлекательных ландшафтов, ни способности допускать проникновения в свою хозяйственную деятельность сторонних людей.

Сам среднерусский современный крестьянский дом уже по определению не имеет никаких самых маленьких площадей для принятия гостей. Дома-пятистенки и избы-двойни в далеком прошлом, а нынешние скромненькие домики, пришедшие из пятидесятых годов, построенные от тогдашней бедности, а тем более щитовые домишки просто не позволяют поставить где-то еще хотя бы одну лишнюю кровать. А об отдельных комнатах говорить просто не приходится.

Само отсутствие водопровода и сколько-нибудь современного туалета просто снимает вопрос о возможности неоднодневного проживания туристов в деревне. Конечно, отдельные «экстремалы» находятся, но эти одиночки не делают никакой погоды в финансовом обеспечении смелого начинания.

Все еще во многих случаях существующее негласное «табу» на фотографирование чужими людьми продуктивного домашнего скота и ласкательное общение с ним уже обесценивает пребывание в деревне.

Уже само близкое соседство и частое контактирование с современной деревенской семьей быстро не только разочарует, а скорей смутит и отвратит. Убогость содержания этой жизни, немалая неопрятность в труде и быту и совершенная ненормативность лексики быстро охлаждают желание «пожить с пейзанами».

Гость не увидит здесь ни патриархальных отношений в семье и на работе, ни приверженности к «землице-матушке», ни трогательной любви к животным, как к «братьям нашим меньшим». В подавляющем большинстве случаев все окажется крайне прозаичным, сильно огрубевшим и вполне лишенным ожидаемых тишины и элегичности.

И, наконец, всего менее одолимым препятствием оказывается слишком малая способность русских деревенских людей сколько-то долго выдерживать вторжение в свою жизнь постороннего, абсолютно иноментального люда. В этом отношении русский мужик несравним с крестьянами Запада и даже ближней Прибалтики. Уровни контактности, открытости, коммуникабельности совсем иные и пока еще не позволяющие жить в сельскохозяйственном туризме, как рыба в воде. Эти «рыбы» в таковых, новых для себя занятиях очень быстро «задыхаются» и всего больше желают поскорей покончить с таким «удовольствием».

Мы полагаем, что и в этом случае лучшим помощником и союзником является время, но российское быстрое течение дней не всегда обещает столь же быстрых социальных изменений. И наша реальность именно такова даже в случаях самого эффективного и органичного туризма в мышкинской сельской глубинке. Для иллюстрирования этой мысли приведем пример самого успешного нашего селения, деревни Мартыново.

Музей в Мартынове – это целое «государство в государстве». Он занимает почти два гектара земли, на которой расположены его пять жилых зданий, две риги, житница, конюшня. Музей содержит лошадь, овец, гусей и все это, казалось бы, уже совершенно приблизило его к самой сущности сельскохозяйственного туризма. Но решительный шаг в него не делает даже такое самое «авангардное» на селе предприятие нашей мышкинской туристической сферы.