Мышление. Системное исследование

31. Когда Мартин Хайдеггер говорит о «несокрытости истины» (то есть, об открытости нам реального), а Людвиг Витгенштейн — «Не думай, а смотри!» (то есть, о реальном), речь, по сути, идет о том, что реальное можно некоторым образом «видеть», но нельзя понять.

«Понять» в данном случае — это представить как некий целостный, «понятный» образ, создать в пространстве своего мышления ясную и непротиворечивую репрезентацию некоего явления, аспекта реальности, какой-то ее области.

Действительно, если реальность сообщает нам о себе парадоксами, трудно рассчитывать на то, что ее образ (образ некоего ее фрагмента) может быть «понятным». Любой образ неизбежно является аппроксимацией — то есть подведением реальности под некую заданность, под некий формат.

Эта аппроксимирующая тактика, обеспечивающая подгонку данных реальности под изготовляемый психикой образ, сведется, в конечном итоге, к тому, что какие-то факты окажутся проигнорированы, каким-то будут приписано избыточное значение, иные, напротив, будут сглажены и уведены в тень.

32. Скульптор говорит о себе, что он не создает фигуру из камня, а лишь отсекает от него лишнее. Созданная им скульптура, действительно, взята из этого камня, но она взята из него сообразно воображению скульптора.

Да, в некотором смысле, она уже находилась в этом камне, но с тем же успехом в нем находилось еще и множество других скульптур, которые так и не были из него изготовлены, а теперь уже никогда и не будут.

Примерно таким же образом, как этот скульптор, работает и наш мозг: он создает из фактов реальности образ, который он — сам наш мозг — заведомо в этой реальности и усматривает.

Наш мозг тенденциозно сепарирует факты, уже как бы зная заранее, что именно он собирается «вынуть» из этого камня реальности. Те факты, что кажутся ему подходящими, он оценивает как действительные, а те, которые не подходят под этот образ, им просто игнорируются.

После того, как скульптор уже высек из камня свою скульптуру, почти невозможно представить, что в этой глыбе могла скрываться и какая-то другая форма. Это как раз пример тенденциозности работы нашего мозга — после того, как мы знаем (увидели, представили), каким может быть конечный результат, мы считаем (уверены, ограничены этим своим представлением), что только этот результат и может быть.

На самом деле, речь идет о фундаментальной закономерности восприятия — наш мозг не воспринимает реальность, как она есть, а постоянно пытается предугадывать какой-то определенный результат [П. К. Анохин, М. Чангизи, М. Каку].

То есть, образ, который возникнет в результате нашего контакта с реальностью, пусть и с изрядной долей вариативности, уже всегда нами этой реальности предзадан.

Тогда как подлинная реальность — это сам тот камень, который может быть превращен в разные «скульптуры». Ставить ее в зависимость от того, что взбредет в голову конкретному «скульптору» (тому или иному мозгу, например), странно.

33. Давление генерируемого психикой образа на организуемую ею же таким образом реальность — есть искажение.

По сути, создание нашим мозгом некого «представления о реальности» — это процесс производства таких отношений между фактами реальности, которые не принадлежат ей непосредственно, а выдуманы нами в рамках «творческого» переосмысления реальности.

В каком-то смысле, конечно, можно считать, что и эти, произведенные нами отношения между фактами реальности, в некотором смысле находятся в реальности изначально, но ошибкой было бы думать, что они реальны, если мы понимаем под реальностью то, что происходит на самом деле, а не то, что может или могло бы происходить.

Ошибка с неизбежностью вкрадывается в наши расчеты уже на этапе определения конкретного аспекта реальности, ее фрагмента, который мы примемся представлять.

В действительности, мы ведь не просто «вынимаем» скульптуру из камня, но еще и камень из горы, гору из материка, а материк — из Земли. То есть, какие-то отношения (возможно, чрезвычайно существенные), в которых находится этот фрагмент реальности, априори аннулируются.

Если, опять-таки, понимать реальность как то, что происходит, а не то, что могло бы происходить, то она и не может быть фрагментирована, разделена на некие отдельности.

Иными словами, считать, что мы можем «понять» какую-то часть реальности истинно — то есть, как действительную реальность, как то, что происходит на самом деле, — было бы фундаментальным заблуждением.

34. Аппроксимация совершенно неизбежна. Задача методологии мышления состоит лишь в том, чтобы минимизировать соответствующие искажающие эффекты, с одной стороны, и постоянно напоминать аппроксиматору о том, что он аппроксимирует, то есть искажает реальность, какие бы действия над нею он не выполнял.

Реконструируя реальность как того требует методология мышления, мы, потому, постоянно оставляем своего рода зазор неопределенности.