Мышонок, который Там

– Тогда понятно. Если даже родственники говорят… Нездоровый мышонок, – вздохнул Лис. – Так вот, запомни, нездоровый мышонок: оскал нужен не для красоты, а для устрашения врагов. Вот ты – скалиться умеешь?

– Я не пробовал, – признался Там.

– Так попробуй! Покажи мне свою пасть.

Там очень постарался оскалиться, и в конце концов у него получилось. Он даже брови насупил устрашающе.

Только во рту у мышонка было всего четыре зуба: два сверху и два снизу.

– М-да… Негусто, – улыбнулся Лис.

– А можно… – мышонок замялся, – можно я уже пойду? Вы же на меня охотиться не собираетесь?

– Пожалуй, не собираюсь, – сказал Лис. – Мы же с тобой уже познакомились, а я знакомых не ем. А потом, вдруг ты заразный? Съешь вот такого мышонка и всякий страх потеряешь. Беги уж.

– Ну, тогда – будьте здоровы! – сказал Там. – Простите за хвост!

И Там снова побежал.

– До чего дожили, – вздохнул Большой Лис, глядя ему вслед. – Моя еда желает мне же доброго здоровья!

Там всё бежал и бежал. И вдруг – дорога кончилась.

Там поднял глаза. И увидел лес. Тот самый. Из мечты.

Только лес этот оказался совсем не синий. Лес был очень приятного зелёного цвета. Но не синий. Вообще ничуть.

А на опушке стоял огромный непонятный зверь. Он смотрел вдаль и жевал веточки. На голове у зверя громоздились широченные рога, похожие на серые доски или лопаты.

– Дяденька, – спросил Там, – а где же синий лес?

Зверь опустил голову, поглядел на Тама, потом выпрямился и очень медленно проговорил:

– Я бы на твоём месте обернулся.

И Там обернулся.

И увидел зелёные пшеничные поля, через которые он так долго бежал. А за полями – свою деревню Лунёво, раскинувшуюся на холме. А за деревней Там увидел… синий лес. Загадочный, прекрасный, синий лес.

– Как же так? – сказал Там. – Как же так, дяденька?

– Я не дяденька, я – Лось, – гордо сказал зверь. – А чему ты удивляешься? Вон же он, синий лес, за полями.

– Так в том-то и дело, что теперь он – там. А раньше здесь был. Я же к нему целый день бежал, к синему лесу. Вот и прибежал. А он – там… Это же было – моё чудо… – растерянно сказал мышонок.

Лось наклонил большую рогатую голову совсем низко и внимательно посмотрел в грустные глаза Тама. Посмотрел так, что Там сразу понял: Лось – очень добрый зверь.

– Знаешь, – сказал Лось, – есть такие чудеса, которые исчезают, если к ним подойти слишком близко. Вот, видишь тот синий лес? Я всегда смотрю на него отсюда, с опушки. Но близко никогда не подхожу. Потому что – чудо. А чудо нужно беречь.

Мышонок и Лось стояли на опушке и глядели вдаль.

– Я понял, – сказал Там.

– Вечереет, – сказал Лось.

И только тут мышонок сообразил, что ему ещё очень-очень долго добираться в свою деревню.

– А скоро стемнеет? – спросил он.

– Домой торопишься? Ладно уж, довезу тебя. – Лось опустил голову к земле. – Забирайся.

Мышонок ухватился лапками за лосиные рога и влез на макушку огромной головы.

– Ну, залез, что ли? Тогда поехали! – сказал Лось и побежал.

Это была самая чудесная поездка на свете!

Лось бежал стремительно и ровно, мерно выкидывая вперёд длинные ноги. Он будто плыл над землёю.

А Там сидел между его рогов, словно в кресле, и глядел, глядел. Мимо пролетали туманы в низинах, берёзовые острова среди полей. Всё это мелькало, мелькало… и Там задремал.

Лось разбудил его у самой деревни.

– Дальше – сам давай. Мне туда нельзя.

Там спрыгнул в траву и тут же увидел Никанора. Тот стоял у околицы, уныло переминаясь с лапы на лапу.

– Беги, заждались уж тебя, – сказал Лось, развернулся и в два прыжка исчез. Будто его и не было.

Только в полночь мышата наконец улеглись, и Мама зашла пожелать им доброй ночи.

– А знаешь, Мам, – сказал Там сонным голосом, – далеко-далеко, у синего леса, на опушке стоит огромный Лось и смотрит вдаль. На наш зелёный лес. Но оттуда, откуда Лось смотрит, наш лес тоже синий.

– Ах, Там, какой же ты фантазёр, – улыбнулась Мама. – Спи уже.

Там закрыл глаза и тут же увидел синий лес. И задумчивого Лося, который кивал ему большой рогатой головой.

Туманный день

Всю неделю мышата обследовали Лунёво и окрестности. В дальние походы Там пока не рвался, тем более что поблизости нашлась куча интересных штук.

Папа показал им место на краю оврага, где к черёмухе была привязана старая тарзанка. Привязана она была так хитро, что, улетая с одной стороны дерева, ты делал огромную дугу над овражным провалом и приземлялся уже с другой стороны. Развлечение оказалось мировое, и мышата летали над оврагом до самого вечера. Укатались они так, что на лапках появились мозоли, и затею пришлось отложить.

В другой день они отправились на Правую реку. В её обрывистых берегах жили ласточки-береговушки. Никанор придумал, что они с Тамом тоже станут береговушками, и братья вырыли во влажном песке глубокую нору.

Мышата по очереди с воплями выскакивали из норы и, маша лапками будто крыльями, скатывались по песчаному склону, изображая полёт. Правда, в ласточки их всё равно не приняли, но день удался.