С каждой прогулки Никанор притаскивал новый инструмент для своей музыкальной коллекции. В овраге он нашёл большой орех с сухим ядрышком внутри, которое постукивало, если хорошенько потрясти; с пляжа принёс ракушку: она гудела, если в неё правильно дуть. Правильно дуть получалось только у Никанора. Он вообще оказался «музыкально одарённый ребёнок», как сказал Папа.
А вчерашний день пропал почём зря из-за недозрелой земляники, которой они объелись. Мышатам пришлось лежать дома до самого вечера и грызть дубовые корочки, чтобы вылечить животы.
Сегодня утром Там томился и нервничал. Он еле дождался конца завтрака и потянул Никанора за лапу:
– Ну пойдём уже.
Дожёвывая на ходу, мышата выскочили из норы… и застыли на месте!
То, что они увидели, было совсем не похоже на их родной вишнёвый сад.
– Ничего себе-е-е-е… – протянул Там. – А куда всё подевалось?
Всё вокруг было укутано чем-то пушистым, белым. Оно плавало в воздухе, а в нём, как в молоке, плавали и тонули деревья, заборы, дома. В двух шагах ещё что-то можно было углядеть, а дальше всё совсем исчезало в этом странном белом.