Мысли быстрого реагирования

Мы, не желая признать нечто страшное, объясняем апатию общества при ликвидации СССР обманом, изменой и пр. А может быть, люди почувствовали, что им дается шанс? Риск, конечно, но приемлемый.

Кто производит больше продукта и притом высокого качества? Тот, кто получает для своей работы ресурсы с высоким КПД. Небольшие подтасовки в экономической теории и в идеологии — и примерно половина честных трудящихся начинают ратовать за «оплату по труду». А если победа в конкуренции (пусть даже пока на мировом рынке) становится делом чести, доблести и геройства, то система сдвигается к концентрации лучших ресурсов в части хозяйства, и их «разбавление» ресурсами низкой интенсивности становится затруднительным или вообще подавляется.

Соответственно, из экономики (и почти сразу из общества) выдавливается та часть населения, которая и использовала в народном хозяйстве ресурсы низкой интенсивности. Так и произошло сразу же с началом реформы.

Забросили половину пашни Нечерноземья. Перестали косить траву на сено. Свернули оленеводство на Севере, которым жили малые народы. Ликвидировали речной флот и производство простых лекарств, охранниками стали не старушки, а красавцы-парни, перестали ремонтировать старые дома и инженерные сети — речь идет лишь о «новом жилье улучшенной планировки».

Примерно половину населения отодвинули от «модерна и постмодерна». И это расслоение гораздо более фундаментально, чем расслоение между работягой и миллионером. Потому что нефтяник, получающий 40 тыс. руб., считает, что он получает «по труду», как и крестьянин, получающий 6 тыс. Семья распалась, и масштабы производства тоже неизбежно сократились. «Пенок» с нефти и газа надолго не хватит.

Но половину, производство которой свернули, пока что подкармливают за счет «передовых тружеников», отбирая часть их выгодного продукта. Эту подкормку будут сокращать постепенно.

Ну, и какова перспектива? Каковы будут установки «передовых тружеников»? Ведь теперь понятия хозяйства-семьи, общинности и пр. уже стали абстракцией для обеих частей. Будет уже очень трудно показать, что целостное народное хозяйство намного выгоднее, чем собирание «пенок». Я думаю, экономически это можно показать, но никто из наших патриотических экономистов этого делать не желает — они бредят высокотехнологичными укладами, а не распашкой тощих почв.

Таким образом, эта гипотеза более пессимистична, чем предыдущая. В той ставился только вопрос: сможет ли меньшинство организовать себе комфортную жизнь в России, вогнав в архаизацию и вымирание большинство? От ответов, в общем, уклонились.

А теперь речь идет не о меньшинстве, а о половине.

СООБРАЖЕНИЯ ПО ПОСЛЕДНЕЙ ГИПОТЕЗЕ

20.11.2012

Предельно упрощаем структуру общества, когда оно созреет в нынешнем «коридоре развития». Всех — 100 %.

А — «верхушка», включающая в себя 1 %, и обеспечивающий ее за страх и за совесть (пока не припечет) персонал. Всего в А — 10 %.

Б — «средний класс» из креативных белых воротничков и эффективных синих воротничков, всего — 40 %.

В — неконкурентоспособные работники серпа и молота, учащая, лечащая и утешающая их народная интеллигенция и т.п., тоже 40 %.

Г — горемыки, выдавленные из общества, «народ без корней», — 10 %.

Гипотеза предполагала, что вероятен конфликт между Б и В, который и позволит А продержаться на верху дольше, чем могут стерпеть высшие силы.

Теперь мне кажется, что как минимум правдоподобен другой, такой вариант.

1. Между А и Б существует культурный контакт, соседние слои перекрываются. Популяция Б модернизирована и имеет также культурный контакт с Западом. Здесь актуальны представления о неравенстве (в В они ослаблены, как были ослаблены у крестьян; в Г эти понятия неактуальны, они их уже презирают).

Потенциал ценностного конфликта между и по поводу именно неравенства, на мой взгляд, велик и открыт культурному воздействию.

Где может быть локализован этот конфликт, который будет трудно погасить? Думаю, в сфере здравоохранении — даже раньше, чем в образовании. Здравоохранение (теперь говорят «предоставление медицинских услуг») — самая идеологизированная, наряду с политэкономией, сфера деятельности. Здесь же будет и самое наглядное неравенство между А и Б. Иномарку купить легче, чем дорогое лечение, а недоступность лечения вызывает иррациональный страх (похуже страха смерти).

Что мы наблюдаем сегодня в России? Здравоохранение явно настраивается на обслуживание почти исключительно богатой части общества, составляющей меньшинство населения. Даже из благополучной группы Б значительная часть будет отодвинута. Более того, ослабление всей системы здравоохранения как отрасли сокращает возможность предоставить лучшее лечение даже элите. Систему деньгами не заменишь.