Мысли и склянки (СИ)

Драко выгнул бровь, сложив руки на груди. «Очаровательная» манера общения здешних ребят его раздражала. Почему-то они всегда непременно ожидали от него, будто это Драко должен требовать их внимания, будто Драко не достоин даже их взгляда. Если Дэвид не хочет говорить и собирается устроить театрализованное представление прямо в кабинете — пожалуйста. Драко не прогнется и не задаст ни единого вопроса. Он в состоянии признаться начальству после этой тайной встречи, на которую все ушли, что опоздал на пару минут и потому на неё не явился.

— Ну же, — улыбнулся Блейз. — Не будь ворчуном. Куда идти? — Драко на это фыркнул. Блейз такой слабак. Дэвид же от такого отношения просиял, мягко улыбнулся и оживленно ответил:

— В большой зал, конечно! Сегодня выступает сам Гарри Поттер! Давайте быстрее, — и Дэвид исчез за дверью.

— На Поттера я насмотрелся в школе, — Драко закатил глаза, не шелохнувшись с места. Однако Блейзу, видимо, школы не хватило. Он вылез из-за своего стола и направился к двери.

— И ты не будь ворчуном, Драко. Пойдем. Интересно, что он скажет.

— Мне все равно.

— Либо ты идешь со мной, либо обедаешь один, — Блейз сверкнул глазами. Драко вздрогнул. Он ненавидел обедать один, потому что побыть одному не получалось. Если в кафетерии рядом не находился Блейз, к нему обязательно присоединялась Бэлла — она работала с документами или что-то типа того. Но проблема была не в документах, конечно же. Бэлла почему-то решила, что Драко она интересна, а потому при любой удобной возможности пыталась найти с ним контакт: флиртовала, крутила на пальце свои белесые локоны и тихо вздыхала — и это отчаянно Малфоя раздражало. Как ни пытался он её отвадить от себя, Бэлла была пострашнее самой липкой пиявки.

— Уговорил, — Драко опустил рукава и застегнул пуговицы. — Но это нечестно. Ты, чертов шантажист.

— Как жаль, — усмехнулся Блейз. — Бэлла будет разочарована.

В Большом зале было шумно и душно. Кажется, здесь действительно собралось все Министерство с кучей журналистов в придачу: не каждый день Герой Британии делал какие-то заявления. Драко уселся на стул в самом последнем ряду, хотя Блейз и пытался его уговорить подойти ближе. Нет, Малфой и на лишний метр не готов оказаться рядом с Поттером. Он избегал его успешно четыре года и с удовольствием готов делать это еще столько же. В итоге, Блейз опустился рядом и сразу же заерзал на стуле, пытаясь разглядеть всех, кто пришел на это, с позволения сказать, мероприятие.

Драко в очередной раз закатил глаза.

— Конечно, она здесь.

Блейз отмахнулся.

— С чего ты взял, что я ищу её?

— Грейнджер не могла бы не прийти на выступление своего дружка, — заметил Драко, лениво оглядывая зал, почти сразу же натыкаясь на макушку той самой. — Вон она, — он кивнул головой.

Блейз поджал губы.

— Я к ней подойду после и предложу выпить кофе.

Драко изумленно взглянул на друга, услышав уверенный тон. Блейз уже пару месяцев томно вздыхал по Грейнджер и перестал скрывать это от Малфоя, когда всему Министерству стало известно, что она и Уизли порвали отношения. Драко совершенно не верил в их союз, но он был бы плохим другом, если бы не поддержал Блейза в его намерении.

— Удачи.

Всё началось еще спустя пару минут. Сначала вышел Министр Магии — Кингсли Бруствер — и прочитал огромную и скучнейшую речь, содержание которой Драко мог бы уместить в два предложения: «Время после войны трудное, но мы справляемся, операция прошла отлично. Спасибо каждому, кто нам помогает». После Кингсли объявил, что Гарри Поттер хочет что-то сказать и спустился со сцены. Драко сглотнул.

Поттер появился из-за кулис под звук аплодисментов и свистов, ярко улыбаясь. Драко поежился: это была явно дежурная улыбка Поттера для его поклонников, и несмотря на всю яркость, она была обезличена и совершенно ему не шла. Поттер за четыре года изменился. Малфой, конечно же, видел его новые колдо в газетах и замечал его где-то в коридорах Министерства, но никогда особенно не вглядывался — такой потребности не было, тем более он упорно собирался не думать о золотом мальчике. Сейчас Гарри выглядел более мужественным. Теперь вихрь на голове представлялся менее ужасным, тело более стройным, а движения казались куда более уверенными. Гарри Поттер по-настоящему стал лидером — тем, кого хотел видеть в нем весь магический мир.