Мысли над тёмной водой (СИ)

  Никогда в жизни он так не уставал, как слушать это многоголосие. Да и жизнь ли это ещё? Или просто в гаснущем сознании, в разбитой от удара о воду голове, порванных нервах и сломанном позвоночнике бродят, затихая, случайные токи, вот и мерещится невесть что. Дико жалко Юлю, каково ей будет, особенно теперь...

  Голоса продолжали и продолжали, читая закольцованное сообщение, бесконечный скрипт, как спятивший робот какого-нибудь колл-центра. Но ни бросить трубку, ни заткнуть уши. Ничего не поделать. Или вечно слушать их, или...

  Или согласиться.

  - Со мной понятно. А кто будет в машине? - Спросил он, не надеясь на ответ.

  Зря. Они ответили, хотя и не сразу, взяв паузу на короткий вдох, чтобы снова оглушить его, смять, растоптать своей массой.

  - Михаил... Там будет Михаил. Это будет Михаил! В машине будет...

  Имя как имя. Но почему столько злости, желчи, ненависти, презрения, раздражения и липкой тьмы в голосах, когда они произносили его.

  - Я его знаю?

  - Нет... Нет. Нет! НЕТ!!!

  - Да уймитесь вы! Я согласен...

  Его будто ударило током, одновременно дёрнув за ноги, принуждая вырваться из липкого безвременья и падать, падать... Всё равно куда, там должно быть лучше, чем здесь.

  Он плюхнулся в глубокий ковш сидения, едва не ударившись подбородком о руль.

  Низкая посадка, полулёжа, как в спортивной машине. Или почему - как? Судя по всему, это она и была: в полосу поляризованного стекла било солнце, впереди утробно рычал мощный двигатель, левая рука привычно шлёпнулась на руль, украшенный посредине давно уже позабытым логотипом "Волга" - не эмблемой ГАЗа с зубчатой стеной, а именно металлическим шильдиком, как когда-то на "двадцать четвёртых", на багажнике. Правая рука легка на странно короткий рычаг передач, ноги ощутили педали. Стас для проверки придавил правую, двигатель взревел громче, набирая мощность.

  - Вот это цирк... - сказал он, перебивая мягко бормочущее радио.

  - Громче? - спросила магнитола. Голос был приятный, женский, лишённый тех ноток синтетического идиотизма, которыми так раздражали китайские навигаторы.

  Хм, "Волга"... А хозяин, видимо, шутник.

  - Давай громче, - ответил Стас, ёрзая спиной и устраиваясь удобнее.

  -...к столетнему юбилею Великой Победы. Евразийский Союз направил в свою столицу, любимую Москву, лучших представителей вооруженных сил, передовую технику, отличников боевой и политической подготовки. Верховный правитель одобрил схему военного парада, представление военно-космических сил и голографический виртсалют, который состоится над памятником Последнему Спасителю Отечества. К другим новостям. С космодрома "Восточный-четыре" послезавтра стартует ракетоноситель "Аргон" с ключевым модулем, завершающим сооружение станции "Братья навек". Со стороны китайских товарищей получены гарантии отслеживания падения первых ступеней в пустыне Гоби для повторного использования в рамках Улан-Баторского пакта. Несмотря на протесты канцлера Южно-Европейского союза фройляйн Греты Туборг, совместная программа будет выполнена точно в...

   Трасса впереди дорогу вообще не напоминала. Если бы не подсознательное ощущение скорости, знакомое каждому водителю: смесь шума двигателя и шуршания шин, мелких вибраций корпуса и легкой качки на амортизаторах, могло показаться, что Стас вообще сидит в дорогом виртуальном тренажёре. Очень уж синевато-зелёное полотно, пожираемое мощной машиной, не походило на привычный асфальт, слишком чистые были обочины, да и пролетавшие навстречу автомобили были сплошь незнакомых моделей.

  Хотя нет, вон приблизился и сразу мелькнул за спину явный "ленд круизер", немного непривычного, но узнаваемого дизайна, а за ним - КАМАЗ, из новых, со скошенной назад кабиной.

  Не тренажёр. Суровая реальность, данная в ощущениях, по которой он летит на скорости ближе к двумстам километрам в час.

  - Тише, - сказал Стас и радио послушно притихло, шепча что-то дикторским голосом. Впереди увеличивалась на глазах прямоугольная туша фуры, украшенная сзади экраном - не прозрачное же это стекло через весь корпус, - на котором была видна трасса впереди длинномера.

  - Ярко... Жёлтая... И не бояться! - сказал он себе под нос. Ему есть зачем жить дальше, а это далеко не все могут о себе сказать. Неправ отец: он вполне ответственный человек.

  Взрослый.

  Правильный.

  И чтобы вернуться, готов умереть.

  Фура шла тоже не очень-то медленно, сто пятьдесят, если на глазок. Встречная пока свободна, поэтому Стас сбросил газ, пристраиваясь за грузовиком. Если он всё верно понял - а куда деваться! должен был понять, - до встречи с желтой машинкой и его обратного билета на мост оставалось совсем немного. Вот тогда он и пойдёт на обгон, чтобы неведомому Михаилу было решительно некуда деваться.

  А если он там не один? Да уж...

  - Кто он хоть такой, этот самый Михаил... - вполголоса спросил он у низкого потолка, непривычно высокой, зализанной по краям торпеды и руля со странной эмблемой.

  ...явилось на небе великое знамение: жена, облечённая в солнце; под ногами её луна, и на главе её венец из двенадцати звёзд. Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения.