Мысли о незавершенной книге

Вот и появились мертвые слова. Я очутился на развилке, а что писать дальше, собственно говоря, к чему идти-то? Идти, чтоб идти? У кого я вопрошаю? Если есть вопрос о выборе пути, значит, тем самым, хоть и косвенно, я заявляю, что есть путь. А откуда я знаю это? Откуда я знаю, точнее, как я могу утверждать, что есть дорога, ведущая вперед? Будто бы само действие – написание книги – обязывает писать дальше. Я становлюсь заложником, находясь перед ноутбуком и прикладывая свои умственные силы, я оказываюсь рабом самого занятия, требующего от меня что-либо писать и писать. Будто поиск правильных и умных слов, связанных между собой и образующих повествовательную нить, должны иметь смысл, иначе смерть на полках книжных магазинах им гарантирована.

И тут опять новый вопрос, точнее, признание своей неуверенности: я не уверен, а будут ли ждать мой рассказ читатели, будет ли он дописан, что будет в итоге, какая основная мысль будет вложена в него? Я не знаю, могу ли я в принципе знать это наверняка? Конечно, нет.

4

Наверное, это и не книга вовсе, не рассказ, а просто поток сознания, выброшенный на эти страницы и с наглой уверенностью возомнивший себя творчеством. Я так и не нащупал что, собственно говоря, я хочу написать здесь, никакой важной и интересной истории, требующей от меня огласки людям – нет. Никакая мысль, ни идея, не заполонила мою жизнь настолько, чтобы можно было её отобразить здесь. Ничего вовсе. Но есть все равно какая-то странная и волнующая меня тяга к этому письму, будто бы я разогреваюсь перед чем-то важным, и как только, я, скажем так, распишусь, я начну писать действительно рассказ, а может и роман! Не знаю.

Важно писать, не прекращать. Нужна дисциплина, без неё ничего не выйдет. Если вот так, каждый день что-нибудь писать, обязательно к чему-то приду. Сложно вот так, ещё в самом начале пути, представить его завершение. Не думаю, что каждый писатель, садясь за написания книги, изначально знал весь сюжет вплоть до мельчайших подробностей. Нет, наверняка в процессе написания появлялось что-то новое и более важное, нежели чем планируемое изначально. Отдамся воле случая, пусть единственная моя работа будет заключена в борьбе с неуверенностью, которая единственная может лишить меня возможности писать.

5 Запись удалена

6

Снова я возвращаюсь к этому произведению, ища в нем способ утолить потребность в творчестве (если такая существует) или, возможно, это желание скоротать время? Или, быть может, это стремление преодолеть чувство бесцельности и, главное, бессмысленности существования? Что весьма громко звучит. Может, это способ почувствовать себя живым, создавая нечто новое, уникальное и, тоже главное, своё? Я не могу однозначно выявить мотив написания. У меня нет обязанности перед другими, которая заставила бы меня писать это.

Может быть, эта обязанность возложена не кем-то другим, а мной самим из-за долгих мечтаний стать знаменитым писателем? Но даже если так, какая польза мне от этого вопроса? Какой ответ я хочу найти, и зачем в принципе он мне нужен, что я хочу получить по итогу этим вопрошанием?

Мысли, которые приходят на ум во время написания, наполнены некой неуверенностью и страхом, пытающимся меня заставить вернуться к обыденной действительности. Как будто часть моего подсознания предупреждает меня об опасностях писательского пути, усеивая его сомнениями, "вечными" вопросами и крайней неуверенностью в том, что писать дальше. Но, к счастью, часть моего разума, по крайней мере, на данный момент, стремится преодолеть эти препятствия.

Только когда я осознаю бессмысленность этих трудностей, я могу их преодолеть. Эти мысли порой становятся проблемой именно в тот момент, когда я начинаю рассматривать их как "проблему". Они перестают быть причиной прекращения творчества и становятся объектом его проявления, содержанием самого текста. Именно эти мысли обеспечивают возможность продолжения написания. Иными словами, этот текст представляет собой смесь неуверенности и борьбы. Одно дополняет другое. Без борьбы не было бы текста, но и без неуверенности его не возникло бы.

7 Запись удалена

8

Последний раз я делал запись неделю назад. Я решил будто бы, написав слащавенькую историю про себя, я пойму, куда идти дальше. Ужас. Эта история настолько гадко отразилась во мне, что всякое желание писать дальше пропало. Я встретился с внутренним сопротивлением, которое мешало мне садиться сюда и печатать текст.

Нет! Я не дам этим мыслям встать передо мной реальным препятствием. Осознав, что, действительно, из-за этой скучной и противной истории я не могу/не хочу писать, я понял, что забыл самое главное правило, которое звучит так: я пишу то, что хочу.

Разовью правило: если я не хочу писать романтическую ерунду, я и не буду, даже если я и начал, но в моменте встал перед стеной какой-то мужественности, то вместо того, чтобы терпеть и закончить начатое дело, я сдамся, и буду писать дальше. И это «поражение» есть объект моего творчества. Это то, чем оно дышит, питается, живет.

9