Мысли о жизни. Письма о добром. Статьи, заметки

Плывут в изменчивом движеньи

Вдоль искривленных берегов
Расплывчатые отраженья
Зеленоватых облаков.

И так томителен над нами

Двойной зари двуличный свет…
Обманчивое упованье —
Забытой страсти мертвый след.

Соловки, 1928

И ветер пел, и ствол скрипел,

И в ветвях завывала пурга,
Пробиралась пурга по незримой тропе,
И в сугробах дремали снега…

Но день пришел. Разгоралась вдали

Рассветная полоса…
В молчаливую чащу внезапно вошли
Человеческие голоса.

И кто-то, сумерками объят,

Сказал: «Начинать пора».
– И кто-то, одетый в серый бушлат,
Сталью сверкнул топора.

Стучал топор. Тяжело человек

Дышал – и им сражена,
Грузно рухнула в рыхлый снег,
Ломая кустарник, сосна.

И вскоре пароход, под рычание волн,

Под шторма полярного стон,
Уносил прямой, оголенный ствол
В далекий Саутгемтон…

Ветер, волны и чаек крик…

Парусов напряженный брезент…
Шел по Белому морю британский бриг
«Каунти оф Нортумберленд».

Даль – мутна, холодна волна.

Моря враждебен шум…
Тяжестью стали и чугуна
Темный наполнен трюм —

Это к карельским берегам,

В край лесов и трясин,
Шеффилд шлет и шлет Бирмингем
Мерную силу машин…

И стояла в убранстве брезента и рей

Над палубою судна
На оснастку сменившая хвою ветвей
Карельская сосна.

И ветер пел, и ствол скрипел,

И рождались глухие сны —
Об озерах сны, о лесной тропе —
В смолистом сердце сосны.

И сосна задрожала ветвями рей —

Небосклона сломалась дуга,
И вышли из тумана навстречу ей
Гранитные берега.

Соловки, 14/X 1929