Мысли объ устройствѣ будущей Россiйской вооруженной силы

Выпущенное французскимъ Генеральнымъ Штабомъ 6 октября 1921 года "Временное наставленiе для боевыхъ дѣйствiй высшихъ войсковыхъ соединенiй" (Instruction provisoire sur l'emploi des Grandes Unites) всецѣло основано на предуказанныхъ маршаломъ Петеномъ заключенiяхъ. Отдѣлъ этого Наставленiя подъ заглавiемъ "Могущество огня" начинается слѣдующими словами: "Дѣйствительность огнестрѣльнаго оружiя, правильно использованнаго признано единогласно и должно служить основанiемъ правилъ употребленiя войскъ. Могущество огня все возрастаетъ. Фронтъ, образованный автоматическимъ оружiемъ, хорошо расположеннымъ и поддержанный артиллерiей, снабженной снарядами, можетъ быть прорванъ только войсками, обладающими, по крайней мѣрѣ, равнымъ вооруженiемъ. Обратно, сосредоточенiе на опредѣленномъ участкѣ огня всѣхъ родовъ приводитъ къ уничтоженiю обороны и даже часто дѣлаетъ ее невозможной".

Не лишено интереса замѣтить здѣсь, что потребовался 4-хъ лѣтнiй опытъ минувшей войны для того, чтобы заставить французовъ окончательно и полно принять принципы огневой доктрины.

Опытъ войны 1870-71 гг., направившiй нѣмцевъ на этотъ путь, заставилъ и французовъ временно вступить на этотъ путь. Французскiй уставъ 1875 г. заключаетъ въ себѣ слѣдующее утвержденiе: "Огонь, какъ средство боя, имѣетъ главенствующее значенiе".

Но мало по малу подъ влiянiемъ маневровъ мирнаго времени это основное положенiе постепенно затушевывается. Во французскомъ полевомъ уставѣ изданiя 2 декабря 1913 года можно встрѣтить въ параграфѣ III слѣдующее указанiе: "Атакующiя войска должны всегда руководствоваться однимъ рѣшенiемъ: атаковать непрiятеля холоднымъ оружiемъ". Объ огнѣ уже не упоминается ни однимъ словомъ. Это возвращенiе къ принципамъ устарѣлой ударной тактики; французская армiя заплатила за это дорогой цѣной жестокихъ потерь въ своей пѣхотѣ и пораженiй при первомъ сраженiи съ нѣмцами въ пограничномъ сраженiи 1914 г. за то, что ея Генеральный Штабъ забылъ уроки войны 1870-71 года.

Германскiй Генеральный Штабъ оказался болѣе устойчивымъ въ своихъ научныхъ работахъ. Изъ опыта своей войны съ Францiей въ 1870-71 г.г., а также изъ опыта Русско-Турецкой войны 1877-78 г.г., онъ вывелъ слѣдующее заключенiе: "Вести войну — это значитъ наступать — это значитъ переносить огонь впередъ"[22].

Тождество второй части этого вывода съ заключенiемъ маршала Петена послѣ мiровой войны поразительны.

Съ легкой руки фельдмаршала Мольтке германская военная доктрина упорно идетъ по пути огневой тактики. Опытъ Англо-Бурской войны учитыается Германскимъ Генеральнымъ Штабомъ, какъ подтержденiе избраннаго имъ пути. Но особенно яркое подтержденiе даетъ война 1904-05 г.г., въ которой послушные ученики Германскаго Генеральнаго Штаба японцы наносятъ постоянныя тактическiя пораженiя нашимъ войскамъ, воспитаннымъ на началахъ ударной тактики. Германскiй уставъ 1912 года въ противоположность русскому и французскому уставамъ того времени рѣзко проводитъ идею господствующаго значенiя огня. "Пока не достигнуто превосходство въ огнѣ", говоритъ нѣмецкiй уставъ: "атака можетъ быть исполнена только цѣною громадныхъ потерь. Нужно поэтому ждать для нанесенiя заключительнаго удара, чтобы огонь произвелъ свое дѣйствiе"… "Заключительная атака (штурмъ) является скорѣе использованiемъ уже достигнутыхъ результатовъ, нежели ударъ живой силы".

Кампанiя 1914 года показала, насколько правильнѣе понимали тактику нѣмцы, нежели ихъ враги.

Поправки внесенные опытомъ минувшей большой войны.

Но тотъ же опытъ минувшей Большой войны показалъ, что въ прежнее пониманiе "огневой тактики" нужно внести поправки. Побѣды, достигнутые однимъ огнемъ, рѣшительными не были.

Объясненiе этому явленiю можно найти при изученiи психологическаго строенiя современнаго боя. Прежнiй бой холоднымъ оружiемъ представлялъ собой въ психологическомъ отношенiи простую структуру. Столкнувшiяся стороны массировали свои войска на ограниченныхъ по своимъ размѣрамъ пространствахъ. Каждое, даже армейское сраженiе представляло собой всего нѣсколько крупныхъ психологическихъ очаговъ боя, въ которыхъ законы психики толпы представлялись съ особенной силой. Вслѣдствiе этого всякiй бой рѣзко дѣлился на два перiода: подготовительный (до столкноенiя холоднымъ оружiемъ) и рѣшительный (рукопашная схватка).

Развитiе огнестрѣльнаго оружiя заставило сражающiяся войска разсредоточиться на полѣ сраженiя. По мѣрѣ дальнѣйшаго усиленiя огня увеличивается расползанiе войскъ по фронту и въ глубину. Слѣдствiемъ этого явилось то, что современный бой разбился на безчисленное множество очаговъ. Возможность же однимъ огнемъ надломить духъ войсковой части привело къ тому, что эти "психологическiе боевые очаги" образуются не только на самомъ фронтѣ столкноенiй, но и въ глубинѣ боевого порядка. Вслѣдствiе этого рѣзкое дѣленiе боя на подготовительный и рѣшительный перiодъ утрачивается.