Mysterium Coniunctionis

774 Основной движущей силой этих усилий было убеждение, что мир находится в ужасном состоянии и на всем лежит разлагающая печать первородного греха. Алхимики полагали, что душа может быть спасена только в том случае, если дух освободит ее от естественной привязанности к телу, хотя это никак не меняло и ни в коей мере не улучшало положение физической жизни. Микрокосм, то есть внутренний человек, был способен на покаяние, но на него не было способно грешное тело. Понимание этого было достаточной причиной для раздвоения сознания на духовную и физическую личности. Все алхимики могли воскликнуть вместе со святым Павлом: "Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?"[2300] Поэтому они и жаждали найти лекарство, которое избавит тело от всех страданий, а душу — от разъединенности, φάρμακον άθανασίας которое освобождает тело от его подверженности разложению, elixir vitae, который дарует долгую до-библейскую жизнь или даже бессмертие. Поскольку в большинстве своем алхимики были врачами, у них была масса возможностей для того, чтобы пропитаться идеей бренности человеческого бытия и выработать в себе нетерпение, которое отказывается ждать наступления Царства Божия на земле, как о том говорится в доктрине спасения. Эта грызущая неудовлетворенность как раз и выражает претензии физического человека и невыносимость его разъединенности. Алхимики, соответственно, поставили перед собой чрезвычайно трудную задачу соединения заблудшего физического человека с его духовное истиной. Поскольку они не были ни еретиками, ни неверующими, они не могли и не захотели бы изменить эту истину, чтобы сделать ее более благожелательной по отношению к телу. Кроме того, тело в любом случае заблуждалось, поскольку оно из-за своей нравственной слабости впало в первородный грех. Поэтому тело с его тьмой и было тем, что нуждалось в "подготовке". Как мы уже видели, подготовка заключалась в извлечении квинтэссенции, которая была физическим эквивалентом рая, потенциального мира, по причине чего она и называлась caelum. To была сама суть тела, не подверженная разложению, а потому чистая и вечная субстанция, corpus glorificatum, способная объединиться с unio mentalis и достойная этого объединения. То, что оставалось от тела, было "terra dam-nata", шлаком, который должен был быть предоставлен самому себе. Квинтэссенция, caelum, с другой стороны, соответствовала чистому, безгрешному, первоначальному мировому "материалу", адекватному и полностью послушному инструменту Бога, создание которого, стало быть, позволяло алхимику "надеяться и ожидать" соединения с unus mundus.

775 Это решение было компромиссом не в пользу физис, и все же это была достойная внимания попытка перебросить мост через пропасть между духом и материей. Это не было принципиальным решением, по той причине, что эта процедура вообще не имела места в реальном объекте, а была всего лишь бесплодной проекцией, поскольку caelum никогда не мог быть создан в реальности. То была надежда, которая угасла вместе с алхимией, и, похоже, навсегда списана со счетов. Но разъединенность осталась и, как это не парадоксально, помогла лучше узнать природу и создать более действенную медицину, хотя, с другой стороны, она так принизила дух, что Дорн, попади он в наше время, окаменел бы от ужаса. Эликсир жизни современной науки уже заставил нас ждать от жизни гораздо большего и породил надежду на еще лучшие результаты в будущем. С другой стороны, unio mentalis стало бледным фантомом, a veritas christiana перешла к обороне. Что касается скрытой в человеческом теле истины, то об этом больше не говорят. История беспощадно завершила то, что оставил незаконченным алхимический компромисс: физический человек был неожиданно выведен на первый план и покорил природу так, как это ему и не снилось. В то же самое время, он осознал свою эмпирическую психе, которая высвободилась из объятий духа и приняла настолько конкретную форму, что ее индивидуальные черты стали объектом клинических наблюдений. Она уже давно перестала быть принципом жизни или некоей философской абстракцией; наоборот, предполагается, что она есть обычное следствие химии мозга. Теперь также считается, что жизнь ей дал не дух; напротив, высказывается предположение, что это дух обязан своим существованием психической активности. Сегодня психология может назвать себя наукой, и это является большой уступкой со стороны духа. Только будущее покажет, какие требования психология предъявит другим естественным наукам, и в особенности физике.

10. САМОСТЬ И ПРЕДЕЛЫ ПОЗНАНИЯ