Мысы Ледовитого напоминают

Перевалочный пункт заглох в начале XIX века с развитием снабжения Охотского бассейна русским флотом. Затем тут была почтовая станция, после нее поселок, обслуживавший телеграфную линию Якутск-Охотск (ликвидирована в 1970-х с переходом на радиорелейную связь, каковая уступила около 2000 г. спутниковой), а ныне осталось зимовье — избушка, при ней навес и крест с резной надписью «W. Bering 1739–1989», видимо, на месте прежнего.

Название «поселок Юдома-Крестовская» применялось также к жилому поселку радиорелейной станции с позывными «Милан»; станция была к югу от вершины горы 1788 (на карте видна у западного края), в 56 км к западу от нынешнего зимовья, а поселок — между нею и Юдомой. Набрать гражданский персонал не удавалось, все такие станции (гражданские объекты) обслуживались военными связистами. Станция «Милан» считалась из них самой суровой.

К югу от горы видна река Акан, от устья ее идет тропа к устью реки Безымянки. В устье Акана и вдоль тропы можно видеть развалины строений. Об этих местах Шпанберг в 1734 году доносил:

«…реки Мая и Юдома веема мелки и быстры, и лежат во многих тяжко подъемных порогах». «Того ради ныне определил я на те реки зделать суда по двести… пудов грузом, кроме работников и их провианта». «Пристань Юдомскую (у Юдомского Креста — Ю. Ч.), по мнению моему, надлежит изобрать и зделать на реке Юдоме на устье реки Таловки (Акана — Ю. Ч.) ниже Юдомского порогу, для того, что устье от Юдомского Креста сухим путем напрямо обстоит в дватцати верстах, которым местом зимою и летом имеетца тунгужская дорога от самой Таловки даже до Креста. А ежели до того Креста итти водою по Юдоме через пороги и великие округи мелкими местами, и оными до Креста в две недели едва поспеть можно». «К Таловке ж от Алданского устья на… легких судах ходит могут на всякое лето с оборотом дважды. Та ж река Таловка от Ураковской вершины лежит в штидесяти верстах». [ВКЭ-2, с. 77–78].

Как видим, даже те «легкие суда», которые, как писал неведомый исследователь, берут по 500 пудов груза вместо тысячи (см. выше, с. 317), дальше «Таловки» проходили плохо (вероятно, требовалась частичная перевалка в другие лодки). Поэтому оказалось легче и быстрее везти грузы лошадьми прямо отсюда, что Шпанберг в 1735 году и сделал [ВКЭ-2, с. 355]. Беда в том, что большинство лошадей гибло, а новых взять было негде. Видимо, для большей привлекательности своего варианта он занизил длину сухого пути (20 верст вместо реальных тридцати) и завысил время плавания (2 недели), но мог и спутать, поскольку писал, находясь в Усть-Куте на Лене. Однако успеха он не имел — нехватало лошадей. Словом, Юдомский Крест действительно был, по сути своей, крестом, тяжким для выживших и надмогильным для остальных.

Отмечу важный для позднесоветской власти факт: хотя приводимая карта (М 1:500 000) дает состояние местности на 1983 год, хотя на ней показаны даже отдельные нежилые избы, но нет ни радиорелейной станции (а она работала с 1974 по 2000 год и была объектом гражданской связи), ни поселка при ней. Нет их и на карте 1:200 000, хотя все карты этих масштабов были засекречены. Такие объекты видны со спутников и выдают себя сигналами, так что всеобщее сокрытие их проводилось отнюдь не от шпионов. Оно сужало возможности самодеятельных путешествий и давало заработок огромной массе «секретчиков». Заодно давало оно и пищу для подозрительности всех ко всем, в том числе для всегдашней российской боязни иностранцев, уже упомянутой в Очерке 1.