Мысы Ледовитого напоминают

«И мы кормились земляною губою [грибами] да ягодишками черными. А погоды пособные бог не дает. И шли бечевою и греблею, мучили живот свой целое лето. И до госпожина дни [Успения Богородицы, 15 авг. ст. ст.] за пять дней в губе нашли чухочьих мужиков четыре юрты. А мужики с юрт ушли. И в юртах взяли гусиного корму, гусей тысячи с две.

Да того ж дни парусом бежали, и набежали юрты многие. И мужики скопились многие и поставили с нами бой. И мы въехали на берег и с юрт мужиков сбили и тут взяли оленья корму мяса пудов сто и больше. И стояли пять дней.

И призвали мужика чухочья на коч к бабе чухочье ж, потому что преж того взяли на юртах ясыря женку чухочью ж, а тому мужику жена. И тот мужик к жене пришел и [яз] про коргу роспрашивал накрепко. И чухча мужик в роспросе сказал: яз де вас доведу до корги, а кости де на корге заморные нет да и зверь де морж не ложится, а в прежние де годы была кость, и зверь ложился, а ныне де смыло водою кость, а зверь де не стал ложиться, что де нельзя потому, что стал яр.

И тот мужик на коргу нас привел после госпожина дни, про которую сказывала девка чухча промышленного человека Фомки Семенова. И на корге старой зверь труп лежит, а кочти отнюдь нет, которая и была, повырублена. И юрты зимние и лабазы стоят. И мы после госпожина дни в десятой день, дождався пособного ветра, пошли. И за голомя перебежав, пришла погода с моря великая и било нас трои сутки, что было корму, и то выбросали в море и живота своего отчаялись, начаялись себе смерти. И господь бог отвратил свой праведный гнев, тишина приправила назад и отошли в становье великою нужею, мало в россыпях валами не засыпало.

И стояли в становье двое сутки. И дал господь пособного ветра и в Анадырское устье, в реку бог перенес в седьмой день. А в Анадырский острог пришли до покрова пречистой богородицы за шесть дней».

К сожалению, «дежнёвоведы» умеют не видеть лишнего прямо-таки в упор. Например: «в ноябре 1661 г. Курбат Иванов, вернувшись в Анадырский острог с промысловой дежневской моржовой корги (современная Земля Гека)…» [Полевой, 1988, с. 157]. Но мыс Гека — в устье Анадыря. Как это Курбат сумел всё лето никуда не ходить, куда-то идя, а затем едва не погибнуть в бурном море? Прочтя это (а таких мест много), читатель, надеюсь, поймет, почему следует пользоваться только самими документами или, на худой конец, цельными из них цитатами (а Б. П. Полевой в самых важных местах переходил на пересказ). Подробнее призыв «изучать само явление, а не бытующие мнения о нем» изложен в книге 4–11 (как на с. 13, так и в статьях, связанных с Дежневым).

Тем более, нечего ожидать от таких историков описания подлинных жестоких деяний. Есть, однако, и иные. М. А. Кречмар, например, начал свою книгу так: